Алексей Валентинович Улюкаев

Алексей Валентинович Улюкаев - российский государственный деятель. Бывший министр экономического развития РФ.

Цитаты

2017 год

• В ходе прений я рассказывал о странностях событий 14 ноября 2016 года. Но не меньшие странности обнаруживаются и в ходе самого судебного следствия. Это удивительное следствие. В нем потерпевший сначала превращается в свидетеля, потом фактически утрачивает даже этот статус, превращается в мнимого свидетеля, который, затерявшись где-то в просторах между Ханты-Мансийском и Римом, растворился. Так же растворился, как растворился и пресловутый синергетический эффект для бюджета от приобретения его компанией «Роснефть» акций компании «Башнефть». Растворился, только запах серы в воздухе остался. Мнимый свидетель, придуманный свидетель, такой подпоручик Киже... Он не потерпевший, не свидетель. Кто же он в процессе? Может, специалист? Ну, скорее всего, специалист, специалист по проворачиванию определенного рода делишек, дурно пахнущих делишек.

• Это процесс по делу, в котором заявление о преступлении подается не заявителем, а по его поручению лицом, которое лишь слышало рассказ о якобы угрозах и вымогательстве. Процесс, в котором организатор так называемого оперативного эксперимента исчезает в командировках, так и не дав никаких свидетельских показаний. Может, он тоже существует лишь в воображении государственного обвинителя? Процесс, в котором важнейший материал следственного дела, отправляется следователем за ненадобностью, по принадлежности, так сказать. Тоже растворяется! Где государственный обвинитель, который в другом процессе, так же в статусе государственного обвинителя, объявляет определенные действия, например, использование средств частных лиц, преступлением, провокацией взятки, считает это нормальным элементом оперативного эксперимента. Одним за такое действие полагается длительный тюремный срок, а другим — повышение по службе.

• Данный процесс вызвал очень большой интерес публики, такой, знаете, похожий на цирк. Такой немолодой, в пенсионном возрасте, гладиатор картонным мечом отмахивается от таких реальных угроз, а публика в удобных креслах с удовольствием наблюдает. Палец вниз, палец вверх поднять. Спрашивают, как там на суде, а че ему светит, какой срок получит. А ведь уже порядком давно было сказано. «Не спрашивай: по ком звонит колокол, он звонит по тебе». Он может зазвонить по любому из нас.

• Вышинский отдыхает. А мог бы подарить просто свой портрет с надписью «победителю-ученику от побежденного учителя». Действительно побежденный. У того хоть царица доказательств — признание вины. А тут только сплошное «не мог не знать, не мог не понимать». Это удивительный феноменальный опыт чтения мыслей не только на расстоянии, но и во времени.

• Обвинение абсурдно. Доказательства абсурдны. Но во всяком абсурде, как известно, должна быть своя система. Она есть и в этом абсурде. Ее краеугольный камень — это жестокость и вседозволенность провокаторов.

• Моей маме 85 лет, отцу 86, сыну двенадцать, дочери семь. 65 лет назад, выступая на процессе по сфабрикованному против него делу, Фидель Кастро сказал: «История меня оправдает». Могу лишь повторить повторить эти пророческие слова. Жернова истории мелют медленно, но неумолимо и муку хорошую делают. Уверен, что так будет и на этот раз.

Хочу здесь сделать заявление, что я признаю себя виновным. Виновным, конечно, не в том абсурдном обвинении, которое с упорством, достойным лучшего применения, предъявляет государственный обвинитель. Очевидно, что ничего общего с угрозами, вымогательством взятки я не имею. Я виновен в другом. Конечно, на протяжении многих лет я, как мог, служил гражданам России, старался делать свою работу, как мог, хорошо, приносить пользу. И дело не в полученных наградах, орденах, почетных званиях, которых было немало. А в том, что на самом деле кое-что удалось сделать на благо людей. Но, как известно, для родины сделано недостаточно, если не сделано все. Того, что я делал — недостаточно, прискорбно мало. Я виноват в том, что слишком часто шел на компромиссы, выбирал легкие пути, карьеру и благополучие зачастую предпочитал отстаиванию принципов. Крутился в каком-то бессмысленном хороводе бюрократическом, получал какие-то подарки и сам их делал. Пытался выстраивать отношения, лицемерил. Только когда сам попадаешь в беду, начинаешь понимать, как тяжело на самом деле живут люди. С какой несправедливостью они сталкиваются. Но когда у тебя все в порядке, ты позорно отворачиваешься от людского горя. Простите меня за это, люди. Я виноват перед вами. Я многое передумал за этот год, как бы ни сложилась моя дальнейшая судьба, остаток жизни я посвящу отстаиванию интересов людей.

• Ну что ж, как сказал в аналогичной ситуации Сократ: «Вот уже время идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, но кто из нас идет на лучшее, это сейчас ни для кого не ясно». Конечно, со времен Сократа много воды утекло, сейчас времена гораздо более вегетарианские. Но тем не менее: десять лет строгого режима для человека 62 лет от роду не сильно отличаются от смертного приговора.