|
* Ассортимент был большой, но какой-то второсортный, как на выборах.
* Весь этот мир — это анекдот, который Господь Бог рассказал самому себе.
* Публика была самая разношерстная, но больше всего было, как это обычно случается в истории человечества, свинорылых спекулянтов и дорого одетых блядей.
* Практически, Петька, я тебе скажу, что, если ты боишься, нам обоим скоро хана. Потому что страх всегда притягивает именно то, чего ты боишься. А если ты ничего не боишься, ты становишься невидим. Лучшая маскировка — это безразличие. Если ты по-настоящему безразличен, никто из тех, кто может причинить тебе зло, про тебя просто не вспомнит и не подумает.
* По долгому опыту общения с солдатней я знал, что бесстыжее обсуждение интимных сторон жизни в низших классах общества выполняет примерно ту же функцию, что разговор о погоде в высших.
* — Что меня всегда поражало, — сказал он, — так это звездное небо под ногами и [[Иммануил Кант]] внутри нас.<br /> — Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который путает Канта с [[Артур Шопенгауэр|Шопенгауэром]], доверили командовать дивизией.
* Любовь, в сущности, возникает в одиночестве, когда рядом нет ее объекта, и направлена она не столько на того или ту, кого любишь, сколько на выстроенный умом образ, слабо связанный с оригиналом.
* Настоящее искусство тем-то и отличается от подделок, что умеет найти путь к самому загрубевшему сердцу и способно на секунду поднять в небеса, в мир полной и ничем не стесненной свободы безнадежнейшую из жертв всемирного инфернального транса.
* Что же ждет поэзию? Ей совсем не останется места в новом мире - — или, точнее, место будет, но стихи станут интересны только в том случае, если будет известно и документально заверено, что у их автора два хуя или что он, на худой конец, способен прочитать их жопой.
* Ум — это лошадь, впряженнаявпряжённая в коляску тела…
* Мы в Японии производим лучшие телевизоры в мире, но это не мешает нам осознавать, что телевизор — это просто маленькое прозрачное окошко в трубе духовного мусоропровода.
* — Значит ли это, что этот момент, эта граница между прошлым и будущим, и есть дверь в вечность?<br /> — Этот момент, Петька, и есть вечность. А никакая не дверь. Поэтому как можно говорить, что он когда-то происходит?
* Все прекрасное, что может быть в человеке, недоступно другим, потому что по-настоящему оно недоступно даже тому, в ком оно есть.
* — Котовский понял, что формы нет. Но вот что воска нет, он не понял.<br />— Почему его нет?<br />— А потому, Петька — слушай меня внимательно — потому что и воск, и самогон могут принять любую форму, но и сами они — всего лишь формы.<br />— Формы чего?<br />— Вот тут и фокус. Это формы, про которые можно сказать только то, что ничего такого, что их принимает, нет. Понимаешь? Поэтому на самом деле нет ни воска, ни самогона. Нет ничего. И даже этого «нет» тоже нет.<br />Секунду мне казалось, что я балансирую на каком-то пороге, а потом я ощутил тяжелую пьяную тупость. Мысли вдруг стали даваться мне очень тяжело.<br />— Воска нет, — сказал я. — А самогона еще полбутылки.<br />Чапаев мутновато поглядел на стол.<br />— Это верно, — сказал он. — Но если ты все же поймешь, что его тоже нет, я тебе с груди орден отдам. А пока я его тебе не отдам, мы с тобой отсюда не выйдем.
* — Мне не понравился их комиссар, — сказал я, — этот Фурманов. В будущем мы можем не сработаться. <br />— Не забивайте себе голову тем, что не имеет отношения к настоящему, — сказал Чапаев. — В будущее, о котором вы говорите, надо еще суметь попасть. Быть может, вы попадете в такое будущее, где никакого Фурманова не будет. А может быть, вы попадете в такое будущее, где не будет вас.
{{Виктор Пелевин}}
|
