Раковый корпус: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
YiFeiBot (обсуждение | вклад) м Перемещение 1 интервики на Викиданные, d:q1093483 |
банальны «всякий делающий порождает и благо, и зло», «человечнее судить по намерениям» (и глупо, и автор думал наоборот, т.к. в 58-й статье было такое), «один раз живём» |
||
Строка 1:
{{википедия}}
'''«Ра́ковый ко́рпус»''' — роман (иногда называемый повестью) [[Солженицын, Александр Исаевич|Александра Солженицына]]
== Цитаты ==
=== Часть первая ===
{{Q|
{{Q|— У людей перевёрнуты представления — что хорошо и что плохо. Жить в пятиэтажной клетке, чтоб над твоей головой стучали и ходили, и радио со всех сторон, — это считается хорошо. А жить трудолюбивым земледельцем в глинобитной хатке на краю степи — это считается крайняя неудача.|Комментарий=4}}
{{Q|...Обязательное условие: переносить лечение не только с верой, но и ''с [[радость]]ю''! С радостью! Вот только тогда вы вылечитесь!|Автор=|Комментарий=Донцова}}▼
▲{{Q|
{{Q|Поддуев закряхтел и осторожно повернул себя направо.
— Вот,
— Довольствием. Продуктовым и вещевым…
— Зарплатой, чем!..
— Так, по-моему. Раньше всего
— Квалификацией…
— Родиной.
—
Ничуть не затруднился Павел Николаевич, даже и от курицы почти не оторвался:
— А в этом и сомнения быть не может. Запомните. Люди живут: [[идеология|идейностью]] и общественным благом.
— Живы чем? — Даже и вслух это не выговаривалось. Неприлично вроде. — Мол, [[любовь]]ю…▼
И [[w:советская номенклатура|выкусил самый тот сладкий]] хрящик в суставе. После чего кроме грубой кожи у лапы и висящих жилок ничего на костях не осталось<!--т.е. всё партийцы сожрали-->. И он положил их поверх бумажки на тумбочку.
— Лю-бо-вью!?.. Не-ет, это не наша мораль! — потешались золотые очки. — Слушай, а кто это всё написал?..▼
Ефрем не ответил. Ему досадно стало, что хиляк вывернулся ловко. Уж где идейность — тут заткнись.
— Ч-чёрт его знает, чушь какая! <…> И чем же там — люди живы? <…>
— Мол, [[любовь]]ю…
▲— Лю-бо-вью!?.. Не-ет, это не наша мораль!
— [[Лев Толстой|Толстой]].
— Н-не может быть!
{{Q|И
— Так тем более, если от Бога, если ему всё видно — зачем же тогда на одного валить? Ведь надо ж распределять как-
▲{{Q|И почему же, спрашивал теперь Дёмка тётю Стёфу, почему такая несправедливость и в самой [[Судьба|судьбе]]? Ведь есть же люди, которым так и выстилает гладенько всю жизнь, а другим — всё перекромсано. И говорят — от человека самого зависит его судьба. Ничего не от него.
Но что покориться надо
▲— От [[Бог]]а зависит,— знала тётя Стёфа.— Богу всё видно. Надо покориться, Дёмуша.
▲— Так тем более, если от Бога, если ему всё видно — зачем же тогда на одного валить? Ведь надо ж распределять как-то...
▲Но что покориться надо — против этого спорить не приходилось. А если не покориться — так что другое делать?|Автор=|Комментарий=}}
{{Q|— Ну, а правда, как ты думаешь? Для чего… человек живёт? Нет, этой девчонке всё было ясно! Она посмотрела на Дёмку зеленоватыми глазами, как бы не веря, что это он не разыгрывает, это он серьёзно спрашивает.
— Как для чего? Для любви, конечно!
— Но ведь…— с захрипом сказал он (просто-то стало просто, а выговорить всё же неудобно),— любовь-это ж… Это ж не вся жизнь. Это ж… иногда. С какого-то возраста. И до какого-то…
— А с какого? А с какого?
{{Q|Но не тот живёт больше, кто живёт дольше.|Автор=Вадим|Комментарий=
{{Q|[[Человечество]] ценно, всё-таки, не своим гроздящимся количеством, а вызревающим качеством.|Автор=Вадим|Комментарий=19}}
{{Q|… совсем не уровень благополучия делает [[счастье]] людей, а отношения сердец и наша точка зрения на нашу жизнь. И то и другое — всегда в нашей власти, а значит, человек всегда счастлив, если он хочет этого, и никто не может ему помешать.|Комментарий=20 (вариант трюизма)}}
{{Q|Вот так и жить… — радоваться тому, что есть! Тот и мудрец, кто доволен немногим. Кто — [[Оптимизм|оптимист]]? Кто говорит: вообще в стране всё плохо, везде — хуже, у нас ещё хорошо, нам повезло. И счастлив тем, что есть, и не терзается. Кто — [[Пессимизм|пессимист]]? Кто говорит: вообще в нашей стране всё замечательно, везде — лучше, только у нас случайно плохо.|Автор=|Комментарий=}}▼
▲{{Q|
{{Q|— Ну говори же, говори,— просил он.— Ну, что в [[Москва|Москве]]? Как ты съездила?▼
— Ах! — Алла покружила головой, как лошадь от слепня. — Разве Москву можно передать? …В Москве нужно жить! Москва — это другой мир! В Москву съездишь — как заглянешь на пятьдесят лет вперёд! Ну, во-первых, в Москве все сидят смотрят телевизоры…▼
▲— Ах!
— Скоро и у нас будут.
— Скоро!.. Да это ж не московская программа будет, что это за телевизоры! Ведь прямо жизнь по Уэльсу: сидят, смотрят телевизоры! Но я тебе шире скажу, у меня такое ощущение, я это быстро схватываю, что подходит полная
{{Q|— А
— Литература — учитель жизни,— прогудел Дёмка, и сам же покраснел от неловкости сказанного.
Вадим закачнулся головой на затылок:
—
— Эротический момент
— Лишний,— уверенно отвёл Вадим.— Не для того
=== Часть вторая ===
{{Q|Есть высокое наслаждение в [[верность|верности]]. Может быть — самое высокое. И даже пусть о твоей верности не знают. И даже пусть не ценят.|Комментарий=25 (вариант трюизма)}}
{{Q|—
— Тш-ш! Тш-ш!
— Идите вы со своей дифференцированной! —
{{Q|— Вообще, [[w:врач общей практики|семейный доктор]] —
Людмила Афанасьевна наморщила лоб.
—
— Всеобщего —
— А бесплатность — наше главное достижение.
—
{{Q|— Прежде, чем быть обречённым экономически, [[капитализм]] уже был обречён этически! Давно! <…> [[социализм]] — но какой? Мы проворно поворачивались, мы думали: достаточно изменить способ производства — и сразу изменятся люди. А — чёрта лысого! А — нисколько не изменились. Человек есть биологический тип! Его меняют тысячелетия!
{{Q|— К чёртовой матери с вашей ненавистью, мы наконец хотим любить! — вот какой должен быть социализм.▼
— Так — какой же социализм?
— Так — [[Христианство|христианский]], что ли? — догадывался Олег.▼
— А вот, какой? Загадка? Говорят — «[[w:демократический социализм|демократический]]», но это поверхностное указание: не на суть социализма, а только на вводящую форму, на род государственного устройства. Это только заявка, что не будет рубки голов, но ни слова — на чём же социализм этот будет строиться. И не на избытке товаров можно построить социализм, потому что если люди будут буйволами — растопчут они и эти товары. И не тот социализм, который не устаёт повторять о ненависти — потому что не может строиться общественная жизнь на ненависти. А кто из года в год пламенел [[ненависть]]ю, не может с какого-то одного дня сказать: шабаш! с сегодняшнего дня я отненавидел и теперь только люблю. Нет, ненавистником он и останется, найдёт кого ненавидеть поближе. <…> [[s:de:Das Lied vom Hasse|стихотворение]] [[Георг Гервег|Гервега]]:
— «Христианский» — это слишком запрошено. Те партии, которые так себя назвали, в обществах, вышедших из-под [[Гитлер]]а и [[Муссолини]], из кого и с кем берутся такой социализм строить — не представляю. Когда Толстой в конце прошлого века решил практически насаждать в обществе христианство — его одежды оказались нестерпимы для современности, его проповедь не имела с действительностью никаких связей. А я бы сказал: именно для России, с нашими раскаяниями, исповедями и мятежами, с [[Достоевский|Достоевским]], Толстым и [[Кропоткин]]ым, один только верный социализм есть: нравственный! И это — вполне реально.▼
:::Wir haben lang genug geliebt... <…>
:::Und wollen endlich hassen!<ref>Мы достаточно долго любили / И хотим, наконец, ненавидеть! (нем.)</ref> <…>
▲
— Ну, это вряд ли возможно! Ещё двести лет!..|Автор=|Комментарий=Шулубин и Костоглотов}}▼
▲— «Христианский» — это слишком запрошено. Те партии, которые так себя назвали, в обществах, вышедших из-под [[Гитлер]]а и
{{Q|Он выступил на {{comment|крылечко|больницы}}, — и остановился. Он вдохнул — это был молодой воздух,
А
Это
{{Q|
Ещё много радостей ожидало его сегодня!..
Это было солнце той весны, до которой он не рассчитывал дожить. И хотя вокруг никто не радовался возврату Олега в жизнь, никто даже не знал
Никто из прохожих не радовался Олегу, а он — всем им
{{Q|Человек умирает от опухоли — как же может жить страна, проращённая лагерями и ссылками?|Комментарий=36}}
==О романе==
* см. Александр Солженицын, «[[Бодался телёнок с дубом]]» (1967) — упоминания в главах «На поверхности» и «Подранок», окончании «Встречного боя» (декабрь 1973)
{{Q|В романе я не могу, если у меня материал слишком свободно располагается. «Раковый корпус» я разделил на две части почти исключительно из того соображения, что ход болезни не допускает дать ей три дня. Болезнь требует показать её хотя бы за пять, шесть недель, а повествование хочет сжаться. Я разделил на две части только для того, чтобы в первой части разрешить себе всё в три дня поместить, там в несколько дней, а вторую часть вынужденно растянул, не потому что я хотел плавно повествовать…|Автор=Александр Солженицын, [[Интервью Александра Солженицына на литературные темы|«Интервью на литературные темы»]], 1976}}
* см. [[Стенограмма заседания бюро творческого объединения прозы московской писательской организации Союза писателей РСФСР 16 ноября 1966|заседание бюро творческого объединения прозы московской писательской организации Союза писателей РСФСР 16 ноября 1966]]
{{Q|Есть общая черта, соединяющая «Раковый корпус» и роман «[[В круге первом]]», — это могучее стремление к правде, опирающееся на чувство внутренней свободы. <…>
В толстовской [[Смерть Ивана Ильича|«Смерти Ивана Ильича»]] перед лицом смерти стоит только он один, Иван Ильич; сноп лучей неизбежности, железной необходимости устремлён в одну точку. В повести «Раковый корпус» перед лицом смерти стоят люди разных профессий, разного социального положения и значения, разного интеллектуального уровня. Героев много, но среди них почти нет очерченных приблизительно, неясно. Каждый из них как бы вскрыт беспощадным, умным ланцетом автора. Это психологическая секция, достигающая необычайной силы. Это социально-философский разрез, мимо которого, конечно, мы не можем пройти <…>.
Но значение «Ракового корпуса» не только в «психологической анатомии», а в том, что герои повести устремлены к самопониманию. Таков Ефрем Поддуев <…>. Таков Костоглотов, в котором главное не только вера в жизнь, но небоязнь смерти. В этой фигуре выражена мысль глубоко поучительная, потому что именно небоязнь смерти была основой нашей победы в тяжёлой войне, была порукой сохранения науки и искусства в сталинские годы, была порукой сохранения человеческого достоинства в самых тяжёлых, трагических обстоятельствах концлагерей и тюрем. Вот почему так трогательны и естественны все сцены любви в этой повести. <…>
Возвращение к чистоте революционной идеи — вот чем дышит повесть «Раковый корпус».|Комментарий=парафраз из его речи на вышеуказанном заседании 16 ноября 1966|Автор=[[Вениамин Каверин]], [[Речь Вениамина Каверина, не произнесённая на IV съезде писателей СССР|речь, не произнесённая на IV съезде писателей СССР]], май 1967}}
{{Q|… искренняя уверенность Солженицына, что он сам излечился от раковой болезни, сообщает его книге воистину возвышающий душу и жизнеутверждающий тон, несмотря на то, что в ней идёт речь о столь противопоказанном искусству предмете, составляющем, может быть, самую мрачную, после угрозы атомной войны, угрозу человечеству. Любители выискивать «подтексты» и «символы» почему-то не заметили полного светлой и мужественной символичности финала книги — выхода героя из «ракового корпуса» больницы в чудный весенний день и совпадения этого выхода в жизнь с благотворными переменами в ней, происходившими ещё до XX съезда партии. <…>
Роман, задержанный сейчас, <…> становится во главе очереди задержанных (хотя никем не запрещённых) [других] крупных и ценных произведений <…>.
Опубликование «Ракового корпуса», которое само по себе явилось бы событием литературной жизни, рассосало бы образовавшуюся из задержанных рукописей «пробку», как это бывает на дороге, когда головная машина тронется. Это было бы бесспорным благом для советской литературы на нынешнем её, скажу прямо, кризисном, весьма невесёлом этапе, разрядило бы атмосферу глухой «молчанки», тяжёлых недоразумений, неясности, бездейственного выжидания…|Автор=[[Александр Твардовский]], [[Письмо Александра Твардовского Константину Федину от 7—15 января 1968|письмо К. А. Федину 7—15 января 1968]]}}
{{Q|Не буду удивлён, если теперь, после того как по твоему настоянию запрещён уже набранный в «Новом мире» роман, <…> первое же твоё появление перед широкой аудиторией писателей будет встречено свистом и топаньем ног. <…>
Нет сейчас ни одной редакции, ни одного литературного дома, где не говорили бы, что [[Георгий Мокеевич Марков|Марков]] и [[w:Воронков, Константин Васильевич (1911—1984)|Воронков]] были ''за'' опубликование романа и что набор рассыпан только потому, что ты решительно высказался ''против''. <…> Возможно, что в руководстве Союза писателей найдутся люди, которые думают, что они накажут писателя, отдав его зарубежной литературе. Они накажут его мировой славой, которой наши противники воспользуются для политических целей. Или они надеются, что Солженицын «исправится» и станет писать по-другому? Это смешно по отношению к художнику, который представляет собой редкий пример поглощающего призвания, пример, который настоятельно напоминает нам, что мы работаем в литературе Чехова и Толстого. Но твой шаг означает ещё и другое. Ты берёшь на себя ответственность, не сознавая, по-видимому, всей её огромности и значения. [[Писатель]], накидывающий петлю на шею другого писателя, — фигура, которая останется в истории литературы, независимо от того, что написал первый, и в полной зависимости от того, что написал второй.|Автор=Вениамин Каверин, письмо К. А. Федину 25 января 1968}}
* см. изложения заседаний [[Бодался телёнок с дубом#Изложение заседания Секретариата Союза писателей СССР 22 сентября 1967|Секретариата Союза писателей СССР (22 сентября 1967) и Рязанской писательской организации (4 ноября 1969)]]
== Примечания ==
Строка 92 ⟶ 121 :
[[Категория:Романы 1966 года]]
[[Категория:Произведения Александра Солженицына]]
| |||