Вишера. Антироман: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки
мНет описания правки
 
Строка 5:
Я надеялся, что и дальше судьба моя будет так благосклонна, что тюремный опыт не пропадёт. При всех обстоятельствах этот опыт будет моим нравственным капиталом, [[w:Неразменный рубль|неразменным рублём]] дальнейшей жизни.|Автор=«Бутырская тюрьма (1929 год)»}}
 
{{Q|Русская [[Русская интеллигенция]] без тюрьмы, без тюремного опыта — не вполне русская интеллигенция.|Автор=там же}}
 
{{Q|Для Сталина не было лучшей радости, высшего наслаждения во всей его преступной жизни, как [[w:58-я статья|осудить человека]] за политическое преступление [[w:социально опасный элемент|по уголовной статье]].|Автор=там же}}
Строка 28:
 
{{Q|Одна из идей, понятых и усвоенных мной в те первые концлагерные годы, кратко выражалась так:
«Раньше сделай, а потом спроси, можно ли это сделать. Так ты разрушаешь рабство, привычку во всех случаях жизни искать чужого решения, кого-то о чемчём-то спрашивать, ждать, пока тебя не позовут».
В 1964 году я встретился с [[Анна Ахматова|Анной Ахматовой]]. Она только что вернулась из Италии после сорокалетнего перерыва таких вояжей. Взволнованная впечатлениями, премией Таормины, новым шерстяным платьем, Анна Андреевна готовилась к Лондону. Я как раз встретился с ней в перерыве между двумя вояжами её заграничной славы.
— Я хотела бы в Париж. Ах, как я хотела бы в Париж, — твердила Анна Андреевна.
Строка 47:
==О «Вишере»==
{{Q|Повествователь «Колымских рассказов» в ошеломляющей степени владеет словом. <…> Рассказчик же «Вишеры» на всём протяжении повествования пребывает в жёстокой зависимости от клише, правил, авторитетов, чужой речи. Чтобы описать происходящее с ним, он пользуется уже сказанными словами, ищет их. Когда не находит — явным образом не справляется с задачей. <…>
Исследователи <…> отмечали<ref>Лундблад Дж. (Josephine Lundblad). Роман воспитания наоборот: антироман «Вишера» Шаламова как переосмысление жанровых традиций // Варлам Шаламов в контексте мировой литературы и советской истории: Сб. статей / Сост. и ред. С.М. Соловьев. М.: Литера, 2013. — С. 285-291.</ref>, что по структуре «Вишера» представляет собой вовсе не [[антироман]], а более или менее <…> классический [[w:роман воспитания|роман воспитания]], <…> заметим, с отчётливым советским акцентом. Юный герой, личинка революционера, в начале своей вишерской эпопеи растерянно спрашивающий, <…>, к освобождению превращается — если верить рассказчику — в независимую, перелинявшую зрелую особь, не изменившую своих убеждений и готовую к новым испытаниям.
В общем и целом, история эта более подобала бы какой-нибудь [[Юность Максима|«Юности Максима»]], если бы параллельно с героем не росла и не «воспитывалась» — куда быстрее него самого — система лагерей. <…>
В том, что касается героя, перед нами очень тщательно выстроенный роман невоспитания. Или антироман воспитания. Лагерный опыт и в этом — вегетарианском — формате оказался отрицательным. <…>