Александр Александрович Бестужев: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м Philip J.F.1987virt переименовал страницу Александр Александрович Бестужев-Марлинский в Александр Александрович Бестужев: псевдоним сшелушился и в ВП так |
Нет описания правки |
||
Строка 1:
{{Персоналия
|
|Изображение=
|Описание=
|wikipedia=Бестужев, Александр Александрович
|source=Александр Александрович Бестужев-Марлинский
|commons=Category:Aleksandr Bestuzhev}}
'''Алекса́ндр Алекса́ндрович Бесту́жев''' (23 октября [3 ноября] 1797, Санкт-Петербург — 7 [19] июля 1837, форт Святого Духа, ныне микрорайон Адлер города Сочи) — русский писатель, поэт, критик и публицист эпохи [[романтизм]]а. Публиковался под псевдонимом '''Марлинский'''. Декабрист, как и его братья [[Михаил Александрович Бестужев|Михаил]], [[Николай Александрович Бестужев|Николай]], [[Павел Александрович Бестужев|Павел]] и [[Пётр Александрович Бестужев|Пётр]].
== Цитаты ==
{{Q|— … моя сабля — мой лучший заступник.
— Бросьте пустое хвастовство, князь Гремин; завтра, так завтра. Выстрел самый остроумный [[дуэль|ответ на дерзости]].
— А пуля — самая лучшая награда коварству. Завтра вы уверитесь, что я не из той ткани, из которой делаются свадебные подножки, и не бубновый туз, чтоб в меня целить хладнокровно.{{#tag:ref|Взято [[w:Кульчицкий, Александр Яковлевич|А. Я. Кульчицким]] одним из эпиграфов глав повести «Необыкновенный поединок» (1845), пародирующей романтизм<ref>[Белинский В. Г.] [[Русская литература в 1845 году]] // Отечественные записки. — 1846. — № 1. — Отд. V. — С. 7.</ref>.||group="К"}} <…>
Друзья-недруги расстались, пылая гневом.|Автор=«Испытание», 1830}}
{{Q|Завидую любезности, [[ум]]у [[любовник]]ов [[книга|книжных]] ― но зато как вяла, как холодна [[любовь]] их! — это луч [[луна|месяца]], играющий по льду! Откуда набрались [[европа|европейцы]] [[w:фарси|фарсийского]] пустословия, этого [[пение|пения]] [[базар]]ных [[соловей|соловьёв]], этих [[цветок|цветов]], вáренных в [[сахар]]е? Не могу [[вера|верить]], чтобы [[люди]] могли пылко любить и плодовито причитать о любви своей, словно наёмная плакальщица по умерших. Расточитель раскидывает [[сокровище]] на [[ветер]] горстями; любитель хранит, лелеет его, зарывает в сердце [[клад]]ом! Я молод — и спрашиваю, что такое [[дружба]]? Имею друга в Верховском, друга нежного, искреннего, предупредительного, — и не есмь друг!|Автор=«Аммалат-бек», 1831}}
{{Q|Да, моя драма приняла бы на свои руки [[человечество]], едва повитое природою на лоне Индии. Там вещественность заглушила [[разум]]; там природа-царица, там богиня-[[судьба]]; там величаво и сильно всё, кроме человека; он пьёт молоко из сосцов земли как дитя и как пылкий юноша пожирает страстными поцелуями грудь её; он вечно дремлет на ней в утомлении неги. [[Солнце]] взводит для него несеяную жатву, но мешая в неё ядовитые растения...|Автор=«Вадимов», 1834}}
{{Q|[[Кедр]] ливанский, он попирает стопою [[мурава|мураву]] усов и гордо раскидывается бровями. Под ним и окрест его цветут [[улыбка|улыбки]], на нём сидит [[орёл]], — [[дума]]. И как величаво вздымается он к [[облако|облакам]], как бесстрашно кидается вперёд, как пророчески помавает ноздрями — будто вдыхает уже ветер бессмертия.|Автор=«Мулла-Нур», 1836}}
{{Q|В беду падают, как в пропасть, вдруг, но в преступление сходят по ступеням.|Автор=там же}}
===Поэзия===
{{Q|[[w:кладбищенская поэзия|Из савана]] оделся он в ливрею,
На ленту променял лавровый свой венец,
Не подражая больше [[Томас Грей|Грею]],
[[w:Жуковский, Василий Андреевич#Наставник императорской семьи (1817—1841)|С указкой втёрся во дворец]].|Комментарий=пародия на [[s:Певец (Жуковский)|«Певца»]] Жуковского|Автор=[[s:Эпиграмма на Жуковского (Бестужев-Марлинский)|эпиграмма]] на [[Василий Жуковский|Василия Жуковского]], март — апрель 1825}}
* см. [[s:Оживление (Бестужев-Марлинский)|«Оживление»]], 1829
* см. [[s:Разлука (Бестужев-Марлинский)|«Разлука»]], 1829
{{Q|[[Финляндия|Там]] рыщет [[волк]], от [[голод|глада]] свирепея,
На черепе там [[коршун]] точит клёв,
Печальный мох мерцает следом [[змея]],
Трепещет ель пролётом облаков;
Туманы там — утесов неизменней
И дышат век прохладою осенней.|Автор=[[s:Финляндия (Бестужев-Марлинский)|«Финляндия»]], 1829}}
{{Q|И дум, и дел земных [[царь|цари]],
Часы, ваш лик сияет страшен,
Строка 41 ⟶ 44 :
На высоте могучих башен,
И взор блюстительный в меди
Горит, неотразимо верной...|Автор=[[s:Часы (Бестужев-Марлинский)|«Часы»]], 1829}}
===Письма===
{{Q|''[[Цыганы]]'' выше всего, что он писал доселе. Тут [[Пушкин]] — Пушкин, а не {{comment|обезьяна|подражатель}}.<ref>Шугуров Н. В. Туманский и Мицкевич // Киевская старина. 1899. — Март. — С. 300.</ref>|Автор=[[Василий Иванович Туманский|В. И. Туманскому]], 15 января 1825}}
{{Q|Для чего же тебе из пушки стрелять в бабочку? <…>
Что свет можно описывать в поэтических формах — это несомненно, но [[Евгений Онегин|дал ли ты]] [[Евгений Онегин (персонаж)|Онегину]] поэтические формы, кроме стихов? поставил ли ты его в контраст со светом, чтобы в резком злословии показать его резкие черты? — Я вижу [[франт]]а, который душой и телом предан моде — вижу человека, которых тысячи встречаю на яву, ибо самая холодность и [[мизантропия]] и странность теперь в числе туалетных приборов. Конечно многие картины прелестны, — но они не полны, ты схватил петербургской свет, но не проник в него. Прочти [[Байрон|Бейрона]]; он, не знавши нашего [[Петербург]]а, [[Дон Жуан (Байрон)#Песнь девятая|описал его схоже]] — там, где касалось до глубокого познания людей. У него даже притворное пустословие скрывает в себе замечания философские, а про сатиру и говорить нечего. Я не знаю человека, который бы лучше его, портретнее его очеркивал характеры, схватывал в них новые проблески страстей и страстишек. И как зла, и как свежа его сатира! <…> Вся мечтательная часть [поэмы] прелестна, но в этой части я не вижу уже Онегина, а только тебя. Не отсоветываю даже писать в этом роде, ибо он должен нравиться массе публики, — но желал бы только, чтоб ты разуверился в превосходстве его над другими. <…> Стоит ли вырезывать изображения из яблочного семечка, подобно браминам индийским, когда у тебя в руке резец [[w:Пракситель|Праксителя]]?<ref>А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 16 т. Т. 13. Переписка, 1815—1827. — М., Л.: Изд. Академии наук СССР, 1937. — С. 148-9.</ref>|Автор=А. С. Пушкину, 9 марта 1825}}
{{Q|Начало царствования императора [[Александр I|Александра]] было [[w:Реформы Александра I|ознаменовано самыми блестящими надеждами]] для благосостояния России. Дворянство отдохнуло, купечество не жаловалось на кредит, войска служили без труда, учёные учились, чему хотели; все говорили, что думали, и все по многому хорошему ждали ещё лучшего. К несчастию, обстоятельства до того не допустили, и надежды состарелись без исполнения. [[w:Война четвёртой коалиции|Неудачная война 1807 г.]] и другие многостоящие расстроили финансы; но того ещё не замечали в приготовлениях к [[Отечественная война 1812 года|войне Отечественной]]. Наконец, [[Наполеон]] вторгся в Россию, и тогда-то народ русский впервые ощутил свою силу; тогда-то пробудилось во всех сердцах чувство независимости, сперва политической, а впоследствии и народной. Вот начало свободомыслия в России. Правительство само произнесло слова: «свобода, освобождение!» Само рассевало сочинения о злоупотреблении неограниченной власти Наполеона, и клик русского монарха огласил берега Рейна и Сены. Ещё война длилась, когда ратники, возвратясь в домы, первые разнесли ропот в классе народа. «Мы проливали кровь, — говорили они, — а нас опять заставляют потеть на барщине. Мы избавили родину от тирана, а нас опять тиранят господа». Войска от генералов до солдат, пришедши назад, только и толковали: «как хорошо в чужих землях». Сравнение со своим естественно произвело вопрос; почему же не так у нас?
Сначала, покуда говорили о том беспрепятственно, это расходилось на ветер, ибо ум, как порох, опасен только сжатый. Луч надежды, что государь император даст конституцию, как он то упомянул при открытии сейма в Варшаве, и попытка некоторых генералов освободить рабов своих ещё ласкали многих. Но [[w:Аракчеевщина|с 1817 г. всё переменилось]]. Люди, видевшие худое или желавшие лучшего, от множества шпионов принуждены стали разговаривать скрытно, — и вот начало тайных обществ. Притеснение начальством заслуженных офицеров разгорячало умы. Предпочтение немецких фамилий перед русскими обижало народную гордость. Тогда-то стали говорить военные: «Для того ль освободили мы Европу, чтобы наложить её цепи на себя? Для того ль дали конституцию Франции, чтобы не сметь говорить о ней, и купили кровью первенство между народами, чтобы нас унижали дома?» Уничтожение нормальных школ и гонение на просвещение заставило думать, в безнадёжности, о важнейших мерах. А как ропот народа, от истощения и злоупотребления земских и гражданских властей происшедший, грозил кровавою революциею, то общества вознамерились отвратить меньшим злом большее и [[восстание декабристов|начать свои действия]] при [[w:Междуцарствие 1825 года|первом удобном случае]].<ref>Бестужев А. А. Письмо к Императору Николаю Павловичу из Петропавловской крепости // Из писем и показаний декабристов. Критика современного состояния России и планы будущего устройства / Под ред. А. К. Бороздина. — СПб.: Издание М.В. Пирожкова, 1906. — С. 240.</ref>|Автор=[[Николай I|Николаю I]], 1826}}
{{Q|Скажите пожалуйте: кто такой [[Александр Вельтман|Вельтман]]? <…> [[Странник (Вельтман)|По замашке]] угадываю в нём военного <…>. Это развязное, лёгкое перо, эта шутливость истинно русская и вместе европейская, эта глубина мысли в вещах дельных, как две силы центральные, то влекут вас к думе, то выбрасывают из угрюмости….<ref>Акутин Ю. М. Александр Вельтман и его роман «Странник» // Вельтман А. Ф. Странник. — М.: Наука, 1977. — С. 294. — (Литературные памятники). — 50000 экз.</ref>|Автор=[[Николай Полевой|Н. А. Полевому]], 28 мая 1831}}
{{Q|Скажите, что за лицо Брамбеус, от которого вся фамилия [[Северная пчела|«Сев. пчелы»]] в домашнем своём журнале катается с восторга. То, что читал я, так старо и подснежно! Разве не размахался ли он в [[Фантастические путешествия Барона Брамбеуса|книге своей]]? <…> Неужели [[Сенковский]] попал в гении…<ref>Бестужев-Марлинский А. А. Кавказские повести. — СПб., 1995. — С. 530.</ref>|Автор=[[Ксенофонт Полевой|К. А. Полевому]], 4 января 1834}}
==Статьи о произведениях==
* См. [[:Категория:Произведения Александра Бестужева]]
==О Бестужеве==
{{Q|Ты — да, кажется, [[Пётр Вяземский|Вяземский]] — одни из наших литераторов — учатся; все прочие разучаются. <…> возьмись-ка за целый роман — и пиши его со всею свободою разговора или письма, иначе всё будет слог сбиваться на [[Август фон Коцебу|Коцебятину]].|Автор=Александр Пушкин, [[Письма Александра Пушкина#1825|письмо Бестужеву]] 30 ноября 1825}}
{{Q|… только очень немногие из наших поэтов и нувеллистов умели приводить смысл своих произведений в гармонию с идеями, которые казались им справедливы: обыкновенно повести или стихотворения имели очень мало отношения с так называемым «миросозерцанием» автора, если только автор имел какое-нибудь «миросозерцание». В пример, укажем на повести Марлинского, в которых самый внимательный розыск не откроет ни малейших следов принципов, которые, без сомнения, были дороги их автору, как человеку{{#tag:ref|Намёк на то, что общественные взгляды этого видного декабриста не отражены в художественном творчестве<ref>Н. М. Чернышевская. Примечания // Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 3. — М.: Гослитиздат, 1947. — С. 802.</ref>.||group="К"}}. Обыкновенно жизнь и возбуждаемые ею убеждения были сами по себе, а поэзия сама по себе: связь между писателем и человеком была очень слаба, и самые живые люди, когда принимались за перо в качестве литераторов, часто заботились только о теориях изящного, а вовсе не о смысле своих произведений…|Автор=[[Николай Чернышевский]], [[Очерки гоголевского периода русской литературы (статья шестая)|«Очерки гоголевского периода русской литературы» (статья шестая)]], август 1856}}
{{Q|… характер <…> добрый, откровенный, благородный, преисполненный ума и талантов, красавец собой. Вступление его в эту сатанинскую [[декабристы|шайку]] и содействие его могу приписать только заразительности фанатизма, неудовлетворённому тщеславию и ещё фанфаронству благородства.|Автор=[[Николай Греч]], [[Записки о моей жизни (Греч)#Глава одиннадцатая|«Записки о моей жизни»]] (гл. 11), 1860-е}}
{{Q|Бестужев был поэт немалого таланта. Но читателей тридцатых годов пленили его романы и рассказы. Его манера письма, при всей её театральности и поверхностности, была несомненно блестящей. Его искрящееся словесное воображение очень выделяет его на несколько сером фоне [[Михаил Николаевич Загоскин|Загоскина]] и [[Антоний Погорельский|Погорельского]]. Особенно блестящи его диалоги — постоянная «игра в волан» едкими эпиграммами и острыми репликами. Его поверхностно страстные герои с их байронической позой немногого стоят. Но повествование увлекательно, и стиль всё время держит читателя в напряжении. Лучший его роман, ''Аммалат Бек'' (1831) <…>. В романе есть поразительные песни горцев о смерти, которым нет равных на русском языке.|Автор=[[Дмитрий Петрович Святополк-Мирский|Дмитрий Святополк-Мирский]], «История русской литературы: с зарождения до 1900 года», 1926}}
===1830-е===
{{Q|Не много в мире <…> Марлинских, умеющих сделать занимательным всё, что ни начнут они рассказывать. И чем легче, по-видимому, говорить и раздобаривать о пустяках приятно, умно и занимательно, тем труднее это на самом деле.|Автор=вероятно, [[Николай Полевой|Николай]] или [[Ксенофонт Полевой]], [[рецензии Николая Полевого#1831|рецензия]], на «Были» П. Атрешкова, 1831}}
{{Q|Нет больше ни пера, ни сабли в той руке,
Что, воин и поэт, мне протянул Бестужев.
С поляком за руку он скован в руднике,
И в тачку их тиран запряг, обезоружив.|Автор=[[Адам Мицкевич]], [[Отрывок «Дзядов»|«Друзьям москалям»]], 1832}}
{{Q|У Бестужева, спору нет, много, много достоинств; мысль у него прекрасна, но её выражение всегда фальшиво: не ему создать прозу, которую все, от графини до купца 2-й гильдии, могли бы читать с одинаковым удовольствием.|Оригинал=Bestoujeff a, sans contredit, beaucoup, beaucoup de mérite; sa pensée est belle, mais son expression est toujours fausse: ce n'est pas lui qui fera la prose que tout le monde, depuis la comtesse jusqu'au marchand de la 2me guilde, puisse lire avec un égal plaisir.|Автор=[[Осип Сенковский]], [[Письма Осипа Сенковского|письмо]] А. С. Пушкину января — 1-й половины февраля 1834}}
{{Q|Марлинский, или Бестужев, нося в уме своём много, очень много светлых мыслей, выражает их каким-то варварским наречием и думает, что он удивителен по силе и оригинальности.
Это эпоха брожения идей и слов — эпоха нашего младенчества.|Автор=[[Александр Васильевич Никитенко|Александр Никитенко]], [[Дневник Александра Никитенко#1834|дневник]], 16 февраля 1834}}
{{Q|Что ж, однако, делает теперь это новое поколение, для которого [[Карамзин]] так состарился? Оно слепо бродит тою же дорогою, питается теми же крохами галлицизма! Возьмите, например, прозу Марлинского, в коей многие видят рассвет нового периода русской словесности; это та же копия французской литературы, только не в прежней классической уборке осьмнадцатого, а в растрёпанном, всклокоченном беспорядке девятнадцатого века!|Автор=[[Николай Иванович Надеждин|Николай Надеждин]], «[[Европеизм и народность, в отношении к русской словесности]]», январь 1836}}
{{Q|Получен грозный высочайший запрос: «Кто осмелился пропустить портрет Бестужева в альманахе [[Александр Филиппович Смирдин|Смирдина]] „Сто русских авторов“?» Книга подписана мною, но портрет пропущен в [[w:Третье отделение|III отделении собственной канцелярии государя]]. <…> Может быть, и мне достанется — за что? Не знаю.{{#tag:ref|Портрет был вырезан из книги и впервые появился лишь в «Русской старине» в 1888 году.||group="К"}}|Автор=Александр Никитенко, дневник, 15 марта 1839}}
===[[Виссарион Белинский]]===
* см. 2 цитаты в конце [[Литературные мечтания#IХ|9-го фрагмента «Литературных мечтаний»]] декабря 1834
{{Q|Г. Марлинский владеет неотъемлемым и заметным талантом, талантом рассказа живого, остроумного, занимательного, но он не измерил своих сил, не сознал своего направления и потому, доказавши, что имеет талант, не сделал почти ничего. <…>
Между множеством натяжек в его сочинениях есть красоты истинные, неподдельные; но кому приятно заниматься химическим анализом, вместо того, чтобы наслаждаться поэтическим синтезом, и сверх того, кто может доверчиво любоваться и истинною красотою, если и найдёт такую, когда заметит множество поддельных?.. Но это частности, что же касается до общности, целости произведений г. Марлинского, то об них ещё менее можно сказать в его пользу. Это не ''реальная'' поэзия — ибо в них нет истины жизни, нет действительности, такой, как она есть, ибо в них все придумано, все рассчитано по расчётам вероятностей, как это бывает при делании или сочинении машин; ибо в них видны нитки, коими сметано их действие, видны блоки и верёвки, коими приводится в движение ход этого действия: словом — это внутренность театра, в котором искусственное освещение борется с дневным светом и побеждается им. Это не ''идеальная'' поэзия, ибо в них нет глубокости мысли, пламени чувства, нет лиризма, а если и есть всего этого понемногу, то напряжённое и преувеличенное насильственным усилием, что доказывается даже самою чересчур цветистою фразеологиею, которая никогда не бывает следствием глубокого, страдательного и энергического чувства. <…>
Русские персонажи повестей г. Марлинского говорят и действуют, как немецкие рыцари; их язык риторический, вроде монологов классической трагедии <…>. Но, несмотря на всё это, повести г. Марлинского, не прибавивши ничего к сумме русской поэзии, доставили много пользы русской литературе, были для неё большим шагом вперёд. Тогда в нашей литературе было ещё полное владычество XVIII века, русского XVIII века; тогда ещё все повести и романы оканчивались счастливо; тогда нашу публику могли занять похождения какого-нибудь выходца из собачьей конуры, [[Иван Выжигин|тысяча первой пародии]] на [[Жиль Блаз|Жилблаза]] <…>. В повестях г. Марлинского была новейшая европейская манера и характер; везде был виден ум, образованность, встречались отдельные прекрасные мысли, поражавшие и своею новостию и своею истиною; прибавьте к этому его слог, оригинальный и блестящий в самых натяжках, в самой фразеологии — и вы не будете более удивляться его чрезвычайному успеху. <…>
Г-н Марлинский замечателен как первый, намекнувший нам о том, что такое повесть;..|Автор=«[[О русской повести и повестях г. Гоголя («Арабески» и «Миргород»)]]», 1835}}
* см. [[Полное собрание сочинений А. Марлинского (Белинский)|«Полное собрание сочинений А. Марлинского»]] февраля 1840{{#tag:ref|По словам [[Александр Васильевич Дружинин|А. В. Дружинина]], эта статья превратила «Марлинского из любимейших и прославленных повествователей <…> в олицетворение напыщенной, уродливой, высокопарной бездарности». («[[Критика гоголевского периода русской литературы и наши к ней отношения]]», ноябрь 1856).||group="К"}}
{{Q|Конечно, Марлинский написал двенадцать небольших, но плотно сбитых книжек; но его творения перешли уже в ряды тех читателей, которые поэтов называют «господами сочинителями» и которых внимание есть уже признак совершенного падения автора.|Автор=[[Виссарион Григорьевич Белинский#1840-е|«Журналистика»]], май 1840}}
{{Q|Вместе с Пушкиным вышел на поприще литературы Марлинский. Время произнесло свой суд над этим писателем: лет пять назад он был ростом чуть не с [[Шекспир]]а, или с Эльборус, а теперь поступил на вакантное удивление и восторг той части публики, которая, отдав романам г. [[Булгарин]]а полную дань удивления и восторга, уже скучает ими и требует чего-нибудь получше. Как бы то ни было, <…> его назначение было действовать против заплесневелой старости. Он очень остроумно и энергически преследовал мелкою журнального дробью так называвшихся тогда «классиков», а в повестях своих из всех сил добивался оригинальности в вымысле и выражении…|Автор=[[Сочинения в стихах и прозе Дениса Давыдова (Белинский)|«Сочинения в стихах и прозе Дениса Давыдова»]], ноябрь 1840}}
{{Q|… идол петербургских чиновников и образованных лакеев…|Автор=[[Письмо Виссариона Белинского Василию Боткину от 30 декабря 1840 — 22 января 1841|письмо В. П. Боткину 30 декабря 1840]]}}
{{Q|Марлинский первый начал писать русские повести. Они были для своего времени то же, что повести [[Карамзин]]а для той эпохи; разница между ними только та, что одни ''романтические'', другие [[литературный классицизм|''классические'']], в простом смысле этих слов.|Автор=«[[Русская литература в 1841 году]]», декабрь}}
{{Q|Давно ли было то время, когда {{comment|статья о Марлинском|вышеуказанная февраля 1840}} возбудила против нас столько криков, столько неприязненности, как со стороны литературной братии, так и со стороны большинства читающей публики? — И что же? смешно и жалко видеть, как с голосу «Отечественных записок», словами и выражениями (не новы, да благо уж готовы!) преследуют теперь бледный призрак падшей славы этого блестящего фразёра — бог знает из каких щелей понаползшие в современную литературу критиканы, бог ведает какие журналы и какие газеты!|Автор=[[Похождения Чичикова, или Мёртвые души (Белинский)|«Похождения Чичикова, или Мёртвые души»]], июнь 1842}}
{{Q|Подражать [е]му <…> невозможно: он <…> оригинален и самобытен даже в самых недостатках своих. Точно так же, как гениальные, великие поэты выражают своими творениями ''крайность'' какой-нибудь ''действительной'' стороны искусства или жизни, — так он гениально выразил <…> крайность внешнего блеска и кажущейся силы искусства, чуждой действительного содержания, а следовательно, и действительной жизненности. Отсюда проистекают эти блестящие, пёстрые, узорочные миражи образов, столь обольстительные для неопытных глаз, поражающихся одною внешностию; отсюда же проистекает и эта кажущаяся сила страстей и чувств, эта кажущаяся оригинальность и яркость идей, и эта действительная изысканность выражения, доходящая иногда до уродливости и чудовищности. <…> Вообще, должно заметить, что поэты, подобные Марлинскому, <…> очень полезны для эстетического развития общества. Эстетическое чувство развивается чрез сравнение и требует образцов даже уклонения искусства от настоящего пути, образцов ложного вкуса и, разумеется, образцов отличных.|Автор=[[Рецензии Виссариона Белинского 1842 года#Ноябрь|рецензия]] на «Стихотворения Владимира Бенедиктова», ноябрь 1842}}
{{Q|Литературные обозрения первый начал Марлинский{{#tag:ref|Первые три годовых обзора русской литературы напечатал Николай Греч в начале 1815, 1817 и 1818 годов.||group="К"}}. Его статьи в этом роде имели чрезвычайный успех в публике. На них смотрели, как на что-то необыкновенное, гениальное. Теперь они не более, как интересный факт для истории русской литературы. <…> Критика до Марлинского была книжною и педантическою, без истинной учёности, без всякого отношения к современному состоянию науки об изящном. <…> Наша учёная критика того времени не справлялась с ходом времени и повторяла избитые общие места о старых писателях, упорно не признавая в Пушкине ни таланта, ни заслуги. Марлинский заговорил о литературе языком светского человека, умного, образованного и талантливого, заговорил языком новым, небывалым, острым, блестящим. Ради этих, новых тогда, достоинств никто не заметил жидкости содержания в его часто до изысканности оригинальных и блестящих фразах, неопределённости в его характеристиках. Удержав, по старой памяти, кое-что из мнений прежнего времени, Марлинский всё это выражал, однако ж, новым образом, отчего и старые мысли приняли у него вид новых; увлекаясь очень понятным пристрастием к современному, он иное хвалил не по достоинству, но зато умел восхищаться всем истинно прекрасным и тяжко поражал своим фейерверочным остроумием посредственность и бездарность. Одно уже то, что он был страшным врагом ложного классицизма и сильным союзником плохо понимаемого и нового тогда, так называемого романтизма, — одно уже это облекало в мистическое величие его достоинство как критика.|Автор=«[[Русская литература в 1842 году]]», декабрь}}
{{Q|… писатели, которые уж слишком по плечу обществу и слишком хорошо угодили его вкусу, удовлетворили его потребностям; таковы, например, гг. Марлинский и [[Владимир Григорьевич Бенедиктов|Бенедиктов]], которых и теперь ещё очень любят даже в столицах, а в провинции знают наизуст. <…>
Увы! везде мрачное царство смерти, <…> — даже и в книжном мире! <…> А колоссальная слава гг. Марлинского и Бенедиктова — где же теперь она, если не там, где и слава романов девицы [[w:Извекова, Мария Евграфовна|Марьи Извековой]]?|Автор=[[Сочинения Зенеиды Р-вой (Белинский)|«Сочинения Зенеиды Р-вой»]], октябрь 1843}}
{{Q|Приученная к тону и манере повестей Марлинского, русская публика не знала, что и подумать о [[Вечера на хуторе близ Диканьки|«Вечерах»]] Гоголя. Это был совершенно новый мир творчества, которого никто не подозревал и возможности. <…> Между тем реформа в романической прозе не замедлила совершиться, и все новые писатели романов и повестей, даровитые и бездарные, как-то невольно [[натуральная школа|подчинились влиянию Гоголя]]. <…> Слава Марлинского сокрушилась в несколько лет <…>. Без него Марлинский и теперь считался бы живописцем великих страстей и трагических коллизий жизни <…>.
[[Гоголь]] убил <…> ложное направление в русской литературе: натянутый, на ходулях стоящий идеализм, махающий мечом картонным, подобно разрумяненному актёру <…>. Марлинский пустил в ход эти ложные характеры, исполненные не силы страстей, а кривляний поддельного [[байронизм]]а; все принялись рисовать то [[Разбойники|Карлов Мооров]] в черкесской бурке, то [[Лара (Байрон)|Ларов]] и [[Чайльд-Гарольд]]ов в канцелярском вицмундире.|Автор=«[[Русская литература в 1843 году]]», декабрь}}
{{Q|Прежде быть талантом ничего не стоило, и ''новость'' принималась за одно с ''достоинством''. <…> Какого шума наделали своим появлением повести Марлинского, которые теперь наводят зевоту даже на бывших поклонников этого фосфорического краснослова!|Автор=[[Рецензии Виссариона Белинского 1844 года#Ноябрь|рецензия]] на том I «На сон грядущий» В. А. Соллогуба, ноябрь 1844}}
{{Q|Всего достолюбезнее в идеальных девах уверенность их, что они понимают то, что читают, и что чтение приносит им большую пользу. <…> иные из них с удовольствием читают даже Гоголя, — что, однако ж, нисколько не мешает им восхищаться повестями гг. Марлинского и [[Николай Полевой|Полевого]].|Автор=«Сочинения Александра Пушкина», [[Сочинения Александра Пушкина (Белинский)/Статья девятая|статья девятая]], февраль 1845}}
{{Q|… поэзия, избирающая своим предметом только положительно-прекрасные явления жизни и редко испытываемые человеком высокие ощущения, — такая поэзия, если не всем понятна в сущности, то всем доступна по наружности. По крайней мере, она до того нравится толпе, что даже и ложные таланты, если они не лишены блеска и смелости, увлекают её: <…> это доказывает чрезвычайный, хотя и мгновенный успех Марлинского; <…> искренно пленяет и увлекает её только театральное и мелодраматическое пародирование высокой стороны жизни (как в повестях Марлинского)…|Автор=[[Петербургский сборник, изданный Н. Некрасовым (Белинский)|«Петербургский сборник, изданный Н. Некрасовым»]], февраль 1846}}
* см. [[Рецензии Виссариона Белинского 1847 и 1848 годов#Декабрь|рецензию]] на 4-е изд. «Второго полного собрания сочинений Марлинского», декабрь 1847
===О произведениях===
{{Q|Твой Турнир напоминает Турниры [[Вальтер Скотт|W. Scotta]]. Брось этих немцев и обратись к нам православным; да полно тебе писать ''быстрые'' повести с романтическими переходами — это хорошо для [[байронизм|поэмы байронической]]. Роман требует болтовни; высказывай всё начисто.|Автор=Александр Пушкин, письмо Бестужеву конца мая — начала июня 1825}}
{{Q|Долго ль ещё будет продолжаться это несчастное поветрие повестей на [[w:Ливония|Ливонию]]? А всё про всё [[s:Ревельский турнир (Бестужев-Марлинский)|''Ревельскому Турниру'']] спасибо!|Автор=[[Николай Иванович Надеждин|Николай Надеждин]], [[рецензии Николая Надеждина на «Северные цветы»#На 1831 год|«Северные цветы на 1831 год»]], январь 1831}}
{{Q|Один этот отрывок выводит из ряду обыкновенного прозу [«[[w:Альциона (альманах)|Альционы]]»]. [[s:Военный антикварий (Бестужев-Марлинский)|«Военный антикварий»]], шутка, весело рассказанная; но в ней, как и во всех сочинениях автора оной, мысли сквозят в словах, и меткость языка едва удерживает полноту души. Впрочем, нельзя по этой безделке судить о даровании писателя, едва ль имеющего соперника между бывшими и настоящими нашими прозаистами.<ref>Московский телеграф. — 1832. — Ч. XLIII. — № 1 (вышел 11—13 февраля). — С. 112-3.</ref><ref>Примечания // Пушкин в прижизненной критике, 1831—1833. — СПб.: Государственный Пушкинский театральный центр, 2003. — С. 393. — 2000 экз.</ref>|Автор=анонимная рецензия альманахов на 1832 год [[w:Альциона (альманах)|«Альциона»]] и «Северные цветы на 1832-й год»}}
{{Q|Перейдём к новым творениям в прозе. Первое место в числе их, и по времени выхода в нынешнем году, и по внутреннему достоинству принадлежит ''Русским повестям и рассказам Марлинского''. Решительно можно сказать, что сей стал на первой степени наших прозаиков. Вымысел, изложение, рассказ, резкие и новые мысли, прекрасные характеры, великолепные картины природы, трогательные и комические сцены общественной жизни, и светский ум, и пламенное чувство, и острая насмешливость, и умилительное уныние души — сверх того строжайшая отчётливость в описании местностей и особенностей разных стран, сословий, занятий — всё это составляет достоинство сих повествований.|Автор=[[Николай Греч]], «[[Письмо в Париж, к Якову Николаевичу Толстому]]», 6 декабря 1833}}
{{Q|Отрывок из романа «Вадимов» Марлинского<ref>Отечественные записки. — 1839. — №1. — Отд. III. — [http://books.google.ru/books?id=dLJiAAAAcAAJ&pg=RA2-PA75 С. 74-84].</ref> — фразы, надутые до бессмыслицы.|Автор=Виссарион Белинский, [[Русские журналы (Белинский)#II|«Русские журналы»]], апрель 1839}}
== Комментарии ==
{{примечания|group=К}}
== Примечания ==
{{примечания}}
==Ссылки==
* [http://az.lib.ru/b/bestuzhewmarlins_a_a/ Собрание сочинений на Lib.Ru/Классика]
* [http://lit-info.ru/literature/author/bestuzhev-marlinskij-aleksandr-aleksandrovich.htm Отдел о Бестужеве-Марлинском] на сайте niv.ru (Наука. Искусство. Величие)
{{DEFAULTSORT:Бестужев, Александр Александрович}}
[[Категория:Персоналии по алфавиту]]
[[Категория:Писатели по алфавиту]]
[[Категория:Русские писатели]]
[[Категория:Поэты по алфавиту]]
[[Категория:Русские поэты]]
[[Категория:Критики по алфавиту]]
[[Категория:Критики России]]
[[Категория:Декабристы]]
| |||