Николай Николаевич Асеев: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Lozman (обсуждение | вклад) →Стихи: шаблон |
б.ч. воспоминаний о нём из книги 1980 нецитабельны |
||
Строка 1:
{{Навигация
|Википедия=Асеев, Николай Николаевич
|Викитека=Николай Николаевич Асеев
|Тема=Николай Асеев}}
'''Николай Николаевич Асе́ев ''' (настоящая фамилия — ''Штальба́ум''; 28 июня (10 июля) 1889 — 16 июля 1963) —
== Цитаты ==
{{Q|[[Файл:Nikolay Aseev.jpg|thumb|200px|Асеев в 1910-е]]Футуристов упрекали в том, что за ними нет больших вещей, что их Победное Шествие — только буффонада. Помним, <…> как один рассерженный шумом старичок взывал, пытаясь сохранить злобнокровие: «Что вы нам на дудочке посвистываете. Вы покажите, что умеете играть на органе!» (До его простуженных символической непогодой ушей гимны будущего доносились тогда слабым свистом свирели.) Но появляется уже вторая большая трагедия В. В. Маяковского, а [[литературный критик|критики]] потеряли язык (или стёрли кожу с него, подлизываясь к пиршеству Госпожи Войны). И что могли бы сказать они им, высунутым от бешеной погони за вчерашним газетным днём. И Вы, критики, почтенные забвением журналов, аристократы глупостей, недавние исследователи могил, обросшие, как ногти на мертвецах, на славе пришедшего, подошли бы Вы своим «метром» измерить стихи Живого Поэта? Разве Вы представите точно размер земной оси, качающейся масштабом в его голосе? И Вы, неспособные ученики Запада (над вами же поднят Западом нынче огромный кол), как побледнели бы Вы, попав в мир гипертрофированных образов, изменяющих ежесекундно величину своих мыслей внезапно вырастающих уличных слов. <…>
Может быть, кто-нибудь попробует силёнку на этом силомере? Ведь «Русские ведомости» шуршали уже что-то в уголке, так что и приличие будет соблюдено. Да и до приличия ли со спичечными-то ножками? Итак, ждём членораздельной чепухи.<ref>Альманах «Пета». — 1916.</ref>|Автор=«[[Владимир Маяковский]] и его поэма „[[Облако в штанах]]“»}}
{{Q|… фактура рассказов достаточно однообразна, фабула — анекдотична, а затраченное на прочтение рассказов время не оправдано ни внутренним, ни внешним их мастерством. <…> Приходится предположить, что «[[Рассказы Синебрюхова]]» — оселок, на котором пробует дарование [[Михаил Зощенко|молодой автор]]. Но в таком случае ни в печать, ни в продажу эти первые шаги пускать ни в коем случае не следовало бы.<ref>Печать и революция. — 1922. — № 7 (октябрь). — С. 316.</ref><ref>М. З. Долинский. Материалы к биографической хронике // Мих. Зощенко. Уважаемые граждане. — М.: Книжная палата, 1991. — Серия «Из архива печати». — С. 39. — 50000 экз.</ref>}}
{{Q|<[[ОБЭРИУ|Обэриуты]]> не замечали, что все их усилия, все их попытки обречены на бесплодие именно потому, что пародированность, которая искренне принималась ими за новаторство, могла лишь сосуществовать с архаическими элементами стиха. Они не учли, что издёвка и перекривление традиций возможны лишь в том случае, когда эта традиция сильна. <…> Таким именно образом у [[Николай Заболоцкий|Заболоцкого]], например, издевательство над этой традицией обернулось в издевательство над действительностью; идиотизм синтаксического штампа превратился в идиотизм содержания.|Автор=речь на поэтической дискуссии Всероссийского Союза советских писателей, 16 декабря 1931}}
{{Q|Какой [[Велимир Хлебников|Хлебников]] футурист? Если уж хотите — он архаистом был. <…> Вообще очень хорошо знал фольклор и древнюю литературу — не только русскую, но и восточную.<ref name="ва">Воспоминания о Николае Асееве / сост. К. М. и О. Г. Петровская. — М.: Советский писатель, 1980. — 304 с. — 30000 экз.</ref>{{rp|с.206}}|Автор =слова Д. М. Молдавскому, апрель 1955}}
{{Q|Городок был совсем крохотный — всего в три тысячи жителей, в огромном большинстве мещан и ремесленников. В иной крупной деревне народу больше. Да и жили-то в этом городишке как-то по-деревенски: домишки соломой крытые, бревенчатые, на задах огороды; по немощёным улицам утром и вечером пыль столбом от бредущих стад на недальний луг; размерная походка женщин с полными ведрами студеной воды на коромыслах. «Можно, тётенька, напиться?» И тетенька останавливается, наклоняя коромысло.
Строка 14 ⟶ 20 :
===Стихи===
{{Q|
{{Лесенка2|В шумную пену|бушприт|врыт.}}
{{Лесенка2|Вы говорите:|шторм —|вздор?}}
Строка 24 ⟶ 30 :
{{Лесенка2|Золотом будет|звенеть стих.}}
{{Лесенка2|Это тяжёлая|дней кладь}}
{{Лесенка2|гордых потомков|потопит твоих.}}|Автор=«Чёрный принц», 1923}}
----
{{Q|Мне даже подумать страх,
Строка 35 ⟶ 40 :
За жизнь в ледяном краю,
Где смешаны блеск и мрак,
Не враг я тебе, не враг.|Комментарий=продекламировал в разговоре с ней<ref
----
{{Q|Я лирик
Строка 41 ⟶ 46 :
По самой строчечной сути.|Автор=«Свердловская буря», 1925}}
----
{{Q|
{{Лесенка2|Белыми копытами|лёд колотя,}}
{{Лесенка2|тени по Литейному —|дальше летят. <…>}}
Строка 47 ⟶ 52 :
{{Лесенка2|Кого им бояться|и что им беречь?}}
{{Лесенка2|В них страсть закипает,|как в пене стакан:}}
{{Лесенка2|впервые читаются|строфы [[Цыганы
{{Лесенка2|Тени по Литейному|летят назад.}}
{{Лесенка2|Брови из-под кивера|дворцам грозят.}}
Строка 55 ⟶ 60 :
{{Лесенка2|Голову|на руки белые|свесь.}}
{{Лесенка2|Тихие гитары,|стыньте, дрожа:}}
{{Лесенка2|синие гусары|под снегом лежат!}}|Автор=«Cиние гусары», 1926}}
----
{{Q|
{{Лесенка2|под гром и грохот|летучих лучей}}
{{Лесенка2|скатиться|по лёгким|сквозным ледышкам}}
Строка 65 ⟶ 69 :
{{Лесенка2|и радостью|новых,|свежих времён,}}
{{Лесенка2|вертушкой|горячей солнечной бомбы}}
{{Лесенка2|конец зимы|чтоб был заклеймён!}}|Автор=«Конец зиме», 1926-1927}}
----
{{Q|
{{Лесенка2|на самой|полоске зари,}}
{{Лесенка2|что горит нам|из-за бурьяна,}}
Строка 79 ⟶ 82 :
{{Лесенка2|утопив|в клевете и лжи,}}
{{Лесенка2|расползающиеся|тучи}}
{{Лесенка2|наше солнце,|движенье,|жизнь.}}|Автор=«Мы живём…», 1928}}
----
{{Q|Как звездочёт
Строка 126 ⟶ 128 :
Из четырёх времён в году
[[лето]] светлей и жарче всех:
оно
и рассыпает свет и смех; <…>
[[осень]] ясней и тише всех:
не слышно птиц, и на виду
последний вызревший орех; <…>
[[зима]] свежей и крепче всех:
она пруды кует в слюду
Строка 149:
театральным привиденьем.
Белый прах
чтоб развеяться бесшумно,
в небе еле голубом
Строка 159:
всклокоченные ручьи.
На ветра
сложил свою голову снег,
и свищет отходную зяблик
Строка 182:
что приметить и что послушать:
ввысь стволов уходящая медь,
Дым меж веток висел слоист
Строка 197:
с вами неба — синей синева;
с вами нечего было бояться
отставать или унывать.|Автор=
----
{{Q|Люди! Бедные, бедные люди!
Строка 214:
чем вас жизнь одаряет вокруг!|Автор=«Ромео и Джульетта», 1955}}
----
{{Q|Я вновь перечитываю [[Брет Гарт|Брет-Гарта]],
{{Q|Цитата={{Лесенка2|Вам хотелось бы знать|[[Тайна Эдвина Друда|тайну Эдвина Друда]]?}}▼
и снова раскидывается предо мной
Америки старая пыльная карта
своей бесконечной степной шириной. <…>
И слышимо будет: «Кларенс! На ручки!»
А он бы сквозь пыль и скрипенье колёс
её на руках за закатные тучки
на самое небо над степью занёс!<!--в повести не нашёл такого образа-->|Комментарий=об одноимённой повести Гарта|Автор=«Степной найдёныш», 1958}}
----
{{Лесенка2|Это [[Диккенс]]а|самый последний роман.}}
{{Лесенка2|Он его не окончил.|Осыпалась груда,}}
Строка 224 ⟶ 234 :
{{Лесенка2|Эту тайну|я только пред теми открою,}}
{{Лесенка2|наклонившись над ухом,|тому прошепчу,}}
{{Лесенка2|кто докажет|всей страстью своею,|всей кровью,
{{Лесенка2|что фантазия наша|ему по плечу.}}|Автор=«Тайна Эдвина Друда», 1958}}
----
{{Q|Зверинец яростных людей!
Пустыня
Читатель, в ужасе седей:
вот правда не салонная.|Автор=«Зверинец яростных людей», 1960}}
Строка 270 ⟶ 279 :
не скажут, что в конце концов…|Автор=«В конце концов» (На мотив [[Роберт Бёрнс|Р. Бёрнса]]), 1956-1961}}
----
{{Q|
{{Лесенка2|сказал бы:|«Детка,}}
{{Лесенка2|я|работаю|на ходу!»}}
Строка 276 ⟶ 285 :
{{Лесенка2|в громогласье|своих стихов, —}}
{{Лесенка2|гулливеровским|пешеходом}}
{{Лесенка2|он
----
{{Q|Уголь приближается к алмазу
Строка 291 ⟶ 299 :
Скажешь, уголь? Нет, уже не уголь:
сжатый прессом тысячи веков,
он вместил и
и слепую искристость снегов.
Не бывать искусственным талантам,
стоящим
вровень с настоящим бриллиантом,
режущим простую гладь души.|Автор=«Алмазы», 1962}}
== Статьи о произведениях ==▼
* см. [[:Категория:Произведения Николая Асеева]]▼
==Об Асееве==
{{Q|Вас ещё не ожелезили, так сказать, и в Вас бьётся настоящее сердце. Но ради всего святого, не давайте себя втянуть ни в какую [[Алексей Капитонович Гастев|гастевщину]], ни в какую [[Осип Максимович Брик|бриковщину]], ни даже в маяковщину.<ref name="ва"/>{{rp|с.45}}|Автор=[[Анатолий Луначарский]], письмо Асееву, 1923}}
{{Q|Не слышит,
но не сдаётся.
Не пишет,
но издаётся.<ref>Эпиграмма. Антология Сатиры и Юмора России
{{Q|Что Асеев всегда был и будет прежде всего лириком, знает, конечно, и он сам и всякий сколько-нибудь начитанный в нём читатель. Между тем широкий читатель знает Асеева почти исключительно как автора «газетных стихов» в самом специфическом смысле слова. «Газетные стихи» были и будут одной из гордостей советской поэзии и одним из сильных орудий большевизма. <…> Но за последнее время он всё чаще пишет свои газетные стихи, не имея чёткого поэтического отношения к теме, не преображая газетную тему в поэтическую тему. <…>
{{Q|… это — замечательный лирик и поэт по преимуществу, с прирождённой слагательской страстью к выдумке и крылатому, закруглённому выражению, так безупречны и не имеют себе равных [[Изморозь (Асеев)|«Русская сказка»]], «Огонь», стихи о детях и беспризорных<ref>Видимо, имеет в виду стихотворение «За синие дали» из сб. «[[Оранжевый свет (Асеев)|Оранжевый свет]]» (''прим. И. Шайтанова, «Благополучный Асеев?..»'').</ref> и всё то, что наравне со всеми, и в этом отношении без соперников, с такой душевной прозрачностью, глубиной и естественностью писал Асеев на революционные, историко-гражданские и общечеловеческие темы.<ref>Литературная газета. — 1939, 26 февраля.</ref>|Автор=[[Борис Пастернак]], «Другу, замечательному товарищу», 1939}}▼
Иногда они кажутся написанными не Асеевым, а набранными на каком-то стихотворном автомате. Тут дело не в теме, а в отношении Асеева к теме. Есть газетные темы, которые зажигают лиризм Асеева, и тогда он становится настоящим собой. <…>
Но Асеев как будто боится отдаться своему лиризму. На его совести как будто продолжает тяготеть «Лирическое отступление». Но есть полное основание думать, что расцвет Асеева-лирика ещё впереди. В прошлом его лиризм был тоже сдавлен наложенной им на себя дисциплиной формальных изысков. За последние годы Асеев достиг большой простоты (и этим он, может быть, обязан своей газетной работе). Сдавливая и насилуя себя, Асеев совершает большую ошибку. Широкий читатель требует большой, разнообразной, многоёмкой лирики. Работа над «Смертью Оксмана» может явиться для него выходом на широкую дорогу такой лирики.|Автор=[[Дмитрий Петрович Святополк-Мирский|Дмитрий Святополк-Мирский]], [[Стихи 1934 года (Святополк-Мирский)|«Стихи 1934 года»]] (статья I), 1935}}
▲{{Q|… это — замечательный лирик и поэт по преимуществу, с прирождённой слагательской страстью к выдумке и крылатому, закруглённому выражению, так безупречны и не имеют себе равных [[Изморозь (Асеев)|«Русская сказка»]], «Огонь», стихи о детях и беспризорных<ref>Видимо, имеет в виду стихотворение «За синие дали» из сб. «[[Оранжевый свет (Асеев)|Оранжевый свет]]»
{{Q|В последние годы жизни Маяковского, когда не стало поэзии ничьей, <…> прекратилась литература, потому что ведь и начало [[Тихий Дон|«Тихого Дона»]] было поэзией, и начало деятельности [[Пильняк]]а и [других], в эти годы Асеев, отличный товарищ, умный, талантливый, внутренне свободный и ничем не ослеплённый, был ему близким по направлению другом и главною опорою.|Автор=Борис Пастернак, «Люди и положения», 1956}}
{{Q|Нас смущала искусственность его поэзии, холодок «мастерства», который, уничтожая поэта, делал его «специалистом», выполняющим «социальный заказ». Этот асеевский термин в большом ходу был в те годы. <…>
Но в начале двадцатых годов это был популярный, любимый Москвой поэт, от которого ждали стихов больше даже, чем от Маяковского. От Маяковского ждали шума, скандала, хорошей остроты, веселого спора-зрелища. Асеев казался нам больше поэтом, чем
{{Q|Молодой головой русея,
над страницей стихов склонясь,
был Асеев, и будет Асеев
дверь держать открытой для нас.<ref name="ва"/>|Автор=[[Семён Кирсанов]], «Двадцатые годы», нач. 1960-х}}
{{Q|К современникам Николай Николаевич был добр, относился к ним заботливо, если они того заслуживали. Не мог он забыть обиду, нанесённую в тридцатых годах [[Михаил Светлов|Светлову]], которого печатно изругали «холодным сапожником». В ней он видел «отрыжку» [[w:РАПП|рапповских]] нравов, того свирепого проработничества, которое он ненавидел всей душой.<ref name="ва"/>|Автор=[[w:Дымшиц, Александр Львович|Александр Дымшиц]], «Весь в мыслях о поэзии»}}
{{Q|Суровый к поэтическим отступникам, он находил ласковые слова для характеристики настоящих поэтов, даже не близкого ему направления.<ref name="ва"/>|Автор=[[w:Молдавский, Дмитрий Миронович|Дмитрий Молдавский]], «Поэзия и фольклор»}}
{{Q|На Асеева я смотрю,
Как на этого дня зарю. <…>
Признаю его старшинство <…>
За уменье над возрастом встать,
За желанье работать впрок,
Как синоптик и как пророк.<ref name="ва"/>|Автор=[[Лев Адольфович Озеров|Лев Озеров]], «Мой Асеев»}}
{{Q|У Николая Асеева, человека смелого, азартного, порой колючего, иронического, было очень много детского.<ref name="ва"/>|Автор=Ольга Петровская, «Николай Асеев»}}
{{Q|Я помню, как он с терпеливой нетерпеливостью заставлял читать новые стихи своих гостей-поэтов, у которых не было в данный момент ничего нового, с их точки зрения достойного прочтения. Молчанье поэтов казалось Асееву чудовищным.<ref name="ва"/>|Автор=[[Леонид Мартынов]], «Об Асееве»}}
{{Q|Сердце Асеева лежало на ладони революции. <…>
Николай Асеев поэт напевный, лирический, двигающийся ходом переосмысляемого слова.<ref name="ва"/>|Автор=[[Виктор Шкловский]], «Крутая лестница»}}
* см. [[Игорь Олегович Шайтанов|Игорь Шайтанов]], «[[Благополучный Асеев?..]]», 1990<ref name="ба">И. Шайтанов. Благополучный Асеев?.. // Н. Н. Асеев. Стихотворения и поэмы. — М.: Художественная литература, 1990.</ref>
===О произведениях===
{{Q|Некий Н. Асеев вздумал в ''Красной нови'' учить меня русскому языку<ref>По морю бумажному // Красная новь. — 1922. — № 4. — С. 245-7.</ref>…
<…> предпочитаю «не знать» русского языка с Пушкиным, нежели его «знать» — с Асеевым.|Автор=[[Владислав Ходасевич]], «[[Поэтическое хозяйство Пушкина]]» (13), 1923}}
{{Q|В ритмике «Чёрного принца» Асеева были скрыты все будущие «находки» [[w:тактовик|«тактовика»]] [[Илья Львович Сельвинский|Сельвинского]].
«Чёрный принц» читался всюду. Это было ритменное открытие, новость.|Автор=Варлам Шаламов, «Двадцатые годы»}}
Строка 318 ⟶ 363 :
{{Q|«Синие гусары» были эстетической уступкой, лирическим отступлением на главном направлении лефовского стиха. Это едва ли не единственное стихотворение Асеева, где он использует тактовик — чужой размер, оружие конструктивистов, которым лефовцы не пользовались. Сам по себе весёлый ритм «Синих гусар» барабанил о лефовском провале и свидетельствовал о распаде «Нового Лефа».|Автор=Варлам Шаламов, [[эссе Варлама Шаламова#1970-е|«Асеев»]], 1970-е}}
{{Q|Удивляются — почему [гусары] синие? По цвету мундира? Не в этом дело, не в исторических реалиях: синева здесь не столько цветовой, сколько эмоциональный тон, окрашивающий обычную для Асеева сказку или легенду. В этот раз — о декабристах.<ref name="ба"/>|Автор=Игорь Шайтанов, «Благополучный Асеев?..»}}
▲== Статьи о произведениях ==
▲* см. [[:Категория:Произведения Николая Асеева]]
== Примечания ==
Строка 330 ⟶ 372 :
[[Категория:Поэты по алфавиту]]
[[Категория:Поэты СССР]]
[[Категория:Переводчики по алфавиту]]
[[Категория:Переводчики СССР]]
[[Категория:Сценаристы по алфавиту]]
[[Категория:Сценаристы СССР]]
| |||