Отверженные: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м ад, где скучают |
Нет описания правки |
||
Строка 1:
{{Навигация
|Википедия=Отверженные
|Викитека=fr:Les Misérables
|Викисклад=Category:Les Misérables
|Тема=Отверженные}}
«'''Отве́рженные'''» ({{lang-fr|Les Misérables}}) — роман-эпопея [[Виктор Гюго|Виктора Гюго]], впервые опубликованный в 1862 году. Широко признан как апофеоз его творчества и один из величайших романов XIX века.
== Цитаты ==
{{Q|До тех пор, пока силою законов и нравов будет существовать социальное проклятие, которое среди расцвета цивилизации искусственно создаёт ад, <…> до тех пор, пока не будут разрешены три основные проблемы нашего века — принижение мужчины вследствие принадлежности; его к «классу пролетариата», падение женщины вследствие голода, увядание ребёнка вследствие мрака невежества, <…> до тех пор, пока будут царить на земле нужда и невежество, книги, подобные этой, окажутся быть можете небесполезными.<ref name="св"/>|Оригинал=Tant qu’il existera, par le fait des lois et des mœurs, une damnation sociale créant artificiellement, en pleine civilisation, des enfers ; <…> tant que les trois problèmes du siècle, la dégradation de l’homme par le prolétariat, la déchéance de la femme par la faim, l’atrophie de l’enfant par la nuit ; <…> tant qu’il y aura sur la terre ignorance et misère, des livres de la nature de celui-ci pourront ne pas être inutiles.|Автор=предисловие}}
* Он никого не осуждал поспешно, не вникнув в обстоятельства дела. Он говорил: «Проследим путь, по которому прошел грех».
Строка 28 ⟶ 34 :
* Если существует на свете что-либо ужасное, если есть действительность, превосходящая самый страшный сон, то это: жить, видеть солнце, быть в расцвете сил, быть здоровым и радостным, смеяться над опасностью, лететь навстречу ослепительной славе, которую видишь впереди, ощущать, как дышат лёгкие, как бьётся сердце, как послушна разуму воля, говорить, думать, надеяться, любить, иметь мать, иметь жену, иметь детей, обладать знаниями, — и вдруг, даже не вскрикнув, в мгновение ока рухнуть в бездну, свалиться, скатиться, раздавить кого-то, быть раздавленным, видеть хлебные колосья над собой, цветы, листву, ветви и быть не в силах удержаться, сознавать, что сабля твоя бесполезна, ощущать под собой людей, над собой лошадей, тщетно бороться, чувствовать, как брыкаясь, лошадь в темноте ломает кости, как в глаз тебе вонзается чей-то каблук, яростно хватать зубами лошадиные подковы, задыхаться, реветь, корчиться, лежать внизу и думать: «Ведь только что я ещё жил!».
* Кукла — одна из самых настоятельных потребностей и вместе с тем воплощение одного из самых очаровательных женских инстинктов у девочек. Лелеять, наряжать, украшать, одевать, раздевать, переодевать, учить, слегка журить, баюкать, ласкать, укачивать, воображать, что нечто есть некто, — в этом всё будущее женщины. Мечтая и болтая, готовя игрушечное приданое и маленькие пелёнки, нашивая платьица, лифчики и крошечные кофточки, дитя превращается в девочку, девочка — в девушку, девушка — в женщину. Первый ребёнок — последняя кукла.▼
* Человеческому жилью как бы свойственна бренность человека, жилищу бога — его бессмертие.
Строка 59 ⟶ 63 :
* Человечество — это тождество. Все люди сотворены из той же глины. У всех — по крайней мере здесь, на земле — одна судьба. Тот же мрак до рождения, та же бренная плоть при жизни, тот же прах после смерти. Но невежество, примешанное к человеческой глине, чернит её. И эта невытравимая чернота проникает внутрь человечества и становится Злом.
* Подлинное неравенство в [[брачный союз|браке]]
===Часть вторая. [[w:Козетта|Козетта]]===
{{Q|Как [[птицы]] из всего строят [[гнездо|гнёзда]], так [[дети]] из всего мастерят себе куклу. Пока [[w:Азельма|Азельма]] и [[w:Эпонина|Эпонина]] пеленали котёнка, Козетта пеленала саблю. Потом она взяла её на руки и, тихо напевая, стала её убаюкивать.
▲
La poupée est un des plus impérieux besoins et en même temps un des plus charmants instincts de l’enfance féminine. Soigner, vêtir, parer, habiller, déshabiller, rhabiller, enseigner, un peu gronder, bercer, dorloter, endormir, se figurer que quelque chose est quelqu’un, tout l’avenir de la femme est là. <…> Le premier enfant continue la dernière poupée.|Комментарий=книга третья, VIII}}
==Перевод==
Д. Г. Лившиц (ч. I), Н. А. Коган (ч. II), Н. Д. Эфрос (ч. III), К. Г. Локс (ч. IV), М. В. Вахтерова (Петровская) (ч. V), 1954
==О романе==
{{Q|«Отверженные» Гюго — для нас глубокое разочарование. <…> если хорошенько поразмыслить, это немного забавно — заработать двести тысяч франков (именно такова сумма дохода от книги!), проливая слёзы по поводу народных несчастий и нищеты. <…>
Заглавие не оправдано: в книге нет отверженных, больница не показана, фигура проститутки едва намечена. Ни одного живого человека — действующие лица романа сделаны из бронзы, из гипса, из чего хотите, но только не из плоти и крови. На каждом шагу изумляет и раздражает совершенное отсутствие наблюдательности. В ситуациях и характерах есть правдоподобие, но нет правды{{#tag:ref|Эта оценка перекликается с идеями предисловия к «[[Жермини Ласерте]]» и с замыслом романа «[[Девка Элиза]]», противопоставленного истории Фантины в «Отверженных»<ref name="лк">С. Лейбович. Комментарии // Эдмон и Жюль де Гонкур. Дневник. Записки о литературной жизни. Избранные страницы в 2 томах. Т. I. — М.: Художественная литература, 1964. — С. 687.</ref>.||group="К"}}, той правды, которая в романе придаёт законченность обстоятельствам и людям при помощи неожиданных находок. В этом порок произведения и глубокая его беда.
Что касается стиля, то он напыщенный, напряжённый, какой-то задыхающийся и нисколько не соответствует содержанию. Это [[Жюль Мишле|Мишле]], вещающий на Синае. Никакого плана — чуть не целые тома вводных эпизодов. Вы не чувствуете романиста, — в каждой строчке голос Гюго, одного только Гюго! Сплошные фанфары и никакой музыки. Никакой тонкости. Нарочитая грубость или прикрасы. Явное желание угодить толпе, какой-то добродетельный епископ, нечто вроде бонапартистско-республиканского Полиевкта{{#tag:ref|Герой трагедии [[Пьер Корнель|Корнеля]] [[w:en:Polyeucte|«Полиевкт мученик»]] (1643), принявший смерть за свою христианскую веру<ref name="лк"/>.||group="К"}}; ради неизменной погони за успехом автор боится задеть честь даже господ трактирщиков{{#tag:ref|Намёк на оговорку, которой в «Отверженных» (глава «Два портрета») сопровождается характеристика трактирщика Тенардье: Гюго указывает, что слово «трактирщик» употреблено им в «ограниченном смысле» и не простирается «на все сословие в целом»<ref name="лк"/>.||group="К"}}.
Таков этот роман, который мы открывали как книгу откровений, а закрыли с твердой убеждённостью, что это книга спекулятивная. Словом, — роман на потребу посетителей читален, написанный талантливым человеком.|Автор=[[братья Гонкуры]], [[Дневник братьев Гонкур#1862|«Дневник»]], апрель 1862}}
{{Q|Немного напоминает воскресный день в Шотландии. Солнце, трава, веселье; потом вдруг появляется некий господин со складной кафедрой, устанавливает её, и начинается проповедь о космических атомах, социализме, прогрессе, теологии — тучи и буря!|Автор=братья Гонкуры, «Дневник», 28 сентября 1862}}
{{Q|Наш бог тускнеет. «Отверженные» вызывают у меня дикое раздражение, а говорить о них плохо нельзя — будешь выглядеть доносчиком{{#tag:ref|Т.к. Гюго в 1855—1871 гг. жил в изгнании на о. Гернси.||group="К"}}. Положение автора незыблемо, неприступно. <…>
Я не нахожу в этой книге ни правды, ни блеска. Что до стиля, то он мне кажется нарочито небрежным и низменным. Это способ подольститься к широкой публике. Гюго кланяется и расшаркивается перед всеми: он плоско льстит [[w:сенсимонизм|сенсимонистам]], [[Луи-Филипп I|филиппистам]] — кому угодно, вплоть до трактирщиков. Персонажи написаны одной краской, как в трагедиях! Где вы видели таких проституток, как [[w:Фантина|Фантина]], таких каторжников, как [[w:Жан Вальжан|Вальжан]], и таких политиков, как безмозглые чудаки из общества [[w:Друзья азбуки|Друзей азбуки]]? Ни разу мы не видим, чтобы они ''страдали'' до глубины души. Это какие-то манекены, сахарные куколки <…>. В своём социалистическом энтузиазме Гюго оклеветал церковь так же, как он оклеветал нищету. <…> А отступления? Сколько их! <…> Эта книга создана для социал-католического сброда, для всей философско-евангелическои нечисти. <…> Что касается их речи, то говорят они очень хорошо, но все ''одинаково''. <…> Громоздкие рассуждения по поводу вещей, лежащих вне сюжета, и ничего о вещах, для сюжета необходимых. <…> непозволительно так фальшиво описывать общество, будучи современником [[Бальзак]]а и [[Диккенс]]а. А ведь сюжет сам по себе превосходный, но какого он требовал хладнокровия и какого научного кругозора! Верно, что папаша Гюго презирает науку, он это доказал.|Автор=[[Гюстав Флобер]], [[Письма Гюстава Флобера#Эдме Роже де Женнет|письмо Э. Роже де Женнет]] июля 1862}}
{{Q|15 мая 1862 года в шесть часов утра парижская толпа переполнила улицу Сены. Книжная лавка Паньера была взята приступом. Это читатели хлынули, чтобы поскорее захватить вторую и третью часть романа «Отверженные». В один день было распродано пятьдесят тысяч томов. Не только Париж, не только Франция жили в это время одной жизнью с Фантиной и Жаном Вальжаном, Мариусом и Козеттой, — жители всего земного шара провозглашали тогда Виктора Гюго художником мира. В те дни и ночи «Отверженных» читали портье в своих ложах и царствующая фамилия в своём дворце. А назавтра и на вечность Англия, Америка, Италия, Испания, Германия, Россия, так же как Франция, будут зачитываться гениальной народной эпопеей.
Слава автора переполнила континенты. Как бы символом этого было то письмо, которое получено было Гюго с адресом: «Виктору Гюго. Океан».
Пророк [[w:Гернси|Гернсея]] вещал оттуда, словно с [[w:Синай (гора)|горы Синая]]. Он позволяет себе отныне властно вмешиваться в мировые события.<ref>R. Еsсhоlier, La vie glorieuse de Victor Hugo. Paris, Librairie Plön, 1928, p. 365-6.</ref><ref>А. В. Луначарский. Виктор Гюго. Творческий путь писателя. — М.—Л.: Гослитиздат, 1931.</ref>|Автор=[[w:en:Raymond Escholier|Раймон Эсколье]], «Славная жизнь Виктора Гюго»}}
* см. [[Генрих Манн]], [[Виктор Гюго (Генрих Манн)#II|«Виктор Гюго» (II)]], конец 1920-х
{{Q|Этот роман представляет собой в образной форме, правда пересекающейся лирикой и публицистикой, целую энциклопедию демократических и полусоциалистических представлений Гюго о современном обществе. <…>
Роман одет в мелодраматическую форму <…>. Все образы даны в нём в высокой потенции, в резких контрастах друг с другом. <…> Это — широко популярный плакат и максимально выразительная книга, не стесняющаяся отходить от сероватых тонов действительности, не стесняющаяся довольно частых уклонов в область маловероятного или даже — совсем невероятного (никогда, однако, не мистически-фантастического, не сверхъестественного), конечно, увлекла Гюго сама по себе, как фантаста, как лирика, которого внутренние душевные волнения легче всего изливались в видениях и кошмарах эпического характера. Но — и это не менее важно — они были для него также носителями или оформляющим центром для определённого мира идей и гражданских эмоций.|Автор=[[Анатолий Луначарский]], «[[Виктор Гюго. Творческий путь писателя]]», 1931}}
{{Q|По прихоти истории наиболее экспансивные проповедники совести и чести, вроде, например, Виктора Гюго, отдали немало сил для восхваления уголовного мира. Гюго казалось, что преступный мир — это такая часть общества, которая твёрдо, решительно и явно протестует против фальши господствующего мира. Но Гюго не дал себе труда посмотреть — с каких же позиций борется с любой государственной властью это воровское сообщество. Немало мальчиков искало знакомства с живыми «мизераблями» после чтения романов Гюго. Кличка «Жан Вальжан» до сих пор существует среди [[w:вор в законе|блатарей]].|Автор=[[Варлам Шаламов]], «[[Об одной ошибке художественной литературы]]», 1959}}
{{Q|Несмотря на преднамеренное сочетание случайных везений, несмотря на мостки, каждый раз изобретаемые Гюго специально затем, чтобы вызволить своего любимца из беды, — вот уже более ста лет Жан Вальжан остаётся одним из самых любимых, популярных и чтимых героев Гюго <…>. Он воспринимается как многозначный символ страданий простого человека. Читатель и зритель кино охотно соглашаются смотреть сквозь пальцы на исключительность положений, в которые попадает по воле поэта этот человек, прощают просчеты против правды, заранее соглашаются дочитать сказку — некий миф прошлого века — о бесконечной добродетели и доброте.
Но ведь это сила Гюго, а не его слабость!|Автор=[[Павел Антокольский]], [[Виктор Гюго (Антокольский)|«Виктор Гюго»]], 1972}}
{{Q|С апреля 1862 года в Париже начинают выходить первые тома десятитомного издания «Отверженных». Роман имеет потрясающий успех <…>. Широкий, демократический читатель в восхищении, консервативно или эстетски настроенные критики не скрывают раздражения. [[Жюль Амеде Барбе д’Оревильи|Барбе д'Оревильи]] завистливо злословил: «Массам нет никакого дела до таланта, если только он не вульгарен, как они». Подобные суждения свидетельствовали лишь о том, что Гюго полностью вышел за, рамки, в которых он мог быть, с теми или иными оговорками, приемлем для официального общества своего времени.<ref name="св">М. В. Толмачёв. Свидетель века Виктор Гюго // Виктор Гюго. Собрание сочинений в шести томах. Т. 1. — М.: Правда, 1988. — С. 39. — (Библиотека «Огонёк»). — 1700000 экз.</ref>|Автор=Михаил Толмачёв, «[[Свидетель века Виктор Гюго]]», 1987}}
== Комментарии ==
{{примечания|group=К}}
== Примечания ==
{{примечания}}
[[Категория:Романы по алфавиту]]
[[Категория:Романы 1862 года]]
[[Категория:Литературные произведения на французском языке]]
[[Категория:Произведения Виктора Гюго]]
| |||