Два Ивана, два Степаныча, два Костылькова. Роман Н. Кукольника (Белинский): различия между версиями

{{Q|… большая часть его произведений имела большой, а некоторые из них и чрезвычайный успех <…>. Но тем не менее <…> всё идёт вперёд, вкус и требования публики, видимо, изменяются с каждым днём, а полного собрания сочинений г. Кукольника всё нет как нет, и — что всего удивительнее — нельзя сказать, чтобы в публике заметно было особенное нетерпение видеть его поскорее. <…> Перебирая в памяти нашей всех деятелей русской литературы, мы находим, что ни с кем не имеет г. Кукольник так много сходства, как с [[Александр Сумароков|Сумароковым]]. Г-н Кукольник решительно Сумароков нашего времени. <…> Сумароков был не в меру превознесен своими современниками и не в меру унижаем нашим временем. Мы находим, что как ни сильно ошибались современники Сумарокова в его гениальности, <…> но они были к нему справедливее, нежели потомство. <…> В то время талант делал человека известным императрице и вёл его к чинам и орденам, и Сумароков <…> не за что иное очутился действительным статским советником и кавалером, как за свой талант. В то время, как и в наше, не мало бы нашлось охотников до чинов и почестей, которые не пожалели бы трудов, бумаги и чернил, чтобы возвыситься через литературу. Однако ж успели в этом немногие, именно те только, за которыми общее мнение утвердило громкое имя гения или великого таланта. Сумароков больше других был любимцем публики своего времени; поэтические произведения [[Ломоносов]]а больше уважали, а Сумарокова — больше любили. Это понятно: он больше Ломоносова был беллетрист, его сочинения были легче, доступнее для понятия большинства, больше имели отношения к жизни. Он писал не одни трагедии, но и комедии, плохие, конечно, но лучше которых тогда не было. <…> Его [[Димитрий Самозванец (Сумароков)|«Димитрий Самозванец»]] давался на наших губернских театрах и привлекал в них многочисленную публику ещё в двадцатых годах настоящего столетия. Сумароков имел огромное влияние на распространение на Руси любви к чтению, к театру, следовательно, образованности. <…> Когда наступила в русской литературе эпоха критики и поверки старых авторитетов, Сумарокова втоптали в грязь, но несправедливо, потому что руководствовались одною эстетическою точкою зрения и вовсе упустили из виду историческую. Мы уверены, что не далеко то время, когда презрение с имени Сумарокова будет снято. Сумароков уронил себя в потомстве больше всего своим характером, раздражительным, мелочно самолюбивым, нагло хвастливым. <…>