Общество: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Марамод (обсуждение | вклад) →Цитаты: самые первосортные мальчики в рыхлых организационных формах коллектива очень легко превращаются в диких зверёнышей |
Марамод (обсуждение | вклад) в коротких и длинных высказываниях, сортировка |
||
Строка 9:
1) в широком смысле, это совокупность всех исторически сложившихся видов взаимодействия и форм объединения людей; 2) в узком понимании — исторически конкретный тип социальной системы, определённая форма социальных отношений; 3) группа лиц, объединённых общими морально-этическими нормами (устоями).
== В коротких высказываниях ==
<!-- по алфавиту фамилий авторов-->
{{Чистить|Раздел нуждается в сортировке в соответствии с [[Викицитатник:Структура_статей#Сортировка_цитат]]}}
{{Q|Но тем не менее [[мысль]], что во всем виновато «общество», очень хорошая мысль. Жаль только, что [[Иван Сергеевич Аксаков|Иван Сергеевич]] недостаточно вразумительно объясняет своим почитателям значение таинственного слова «общество», а это, по моему мнению, оттого происходит, что он вообще действует как-то не прямо, а больше посредством фигур и уподоблений. Всё-то и выходит у него какое-то величественное [[дерево]], которое верхушкой упирается в небо, а корнями высасывает из земли соки. Дерево это прообразует общество, верхушка ― вероятно, разную этакую устроительную выспренность ([[земский собор]]), сосущие корни ― вероятно, прожорливость, а земля… [[земля]]-то что означает? Признаюсь, я видал на своем веку довольно таких деревьев, но они меня очень мало соблазняли. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что они берут из земли соки затем только, чтобы, напитавшись вдоволь, вести с небом разговор о разных душеспасительных материях. Неблагодарные, находясь столь близко от светозарного Феба, совершенно забывают о земле-кормилице и думают, что в таком важном соседстве им следует заниматься интересами высокими, так сказать, небесными, а не теми, которые копошатся где-то там, в земле… Но допустим, наконец, что все эти мечтания совершились в очию, что у нас есть дерево-общество, которое вершиной упирается в небо, а корнями в землю, ― что выйдет из этого? Боюсь сказать, но думаю, что из этого выйдет новый манер питания соками земли ― и ничего больше. Твердят нам, что нынешнее русское дерево-общество виновато тем, что оно корнями своими не упирается в землю, что корни эти находятся где-то на воздухе… гм… да ведь это, право, было бы еще не так дурно! ведь это просто означало бы, что общество живет и ничего лишнего не берет!<ref name="Шестой">''М. Е. Салтыков-Щедрин''. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 6. — Москва, Художественная литература, 1966 г.</ref>|Автор=[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|Михаил Салтыков-Щедрин]], «Наша общественная жизнь», 1863-1864}}▼
{{Q|«В настоящем общественном строе [[художник]]и должны управлять [[народ]]ами, художники и [[мудрец]]ы, потому что они — цвет и глава человечества. Это — естественная и необходимая иерархия. [[Равенство]] — это [[абсурд]], нелепость и ужасная вещь. Ведь если все равны, то нет ни контрастов, ни различий, всё однотипно, однотонно. Ведь это — [[идеал]] примитивного [[социализм]]а, когда всё [[материя|материализуется]] и все качественные различия становятся только количественными.» <ref name="Сабанеев">{{книга|автор=[[Сабанеев, Леонид Леонидович|Сабанеев Л.Л.]]|заглавие=«Воспоминания о [[Александр Николаевич Скрябин|Скрябине]]»|ссылка=|место=М., Неглинный пр., 14|издательство=Музыкальный сектор государственного издательства|год=1925|страниц=318}}</ref>{{rp|178}}|Автор=[[Александр Николаевич Скрябин|Александр Скрябин]], <small>(со слов [[Леонид Леонидович Сабанеев|Леонида Сабанеева]])</small>}}▼
{{Q|[[Люди]] давно перестали быть мне милы, противны, [[симпатия|симпатичны]], [[антипатия|антипатичны]]... Для меня общество — [[лаборатория]]; новый знакомый — объект для наблюдений; новое [[слово]] — [[человечество|человеческий]] [[документ]]. И только. Затем — «не ведая ни [[жалость|жалости]], ни [[гнев]]а, спокойно зрю на правых и [[вина|виновных]], [[добро|добру]] и [[зло|злу]] внимая [[равнодушие|равнодушно]]»... Я, дорогая моя Людмила Александровна, в обществе держу себя — как приятель мой, [[зоология|зоолог]] Свешников, у себя на станции в [[Неаполь|Неаполе]]. Притащил ему [[рыба]]к какую-то слизь [[море|морскую]]. Меня — passez le mot (''от фр. — простите за выражение)'' — от одного вида её с души воротит, а Свешников прыгает от [[радость|радости]]: всего, видите ли, два раза в девятнадцатом столетии [[учёный|учёные]] наблюдали эту пакость!.. Как-то раз приезжает он ко мне в Москве, а у меня сидит [[профессор]] Косозраков, — знаете, дрянь, [[донос]]чик, чуть ли не [[шпион]]ишка. Не помню, по какому случаю он сделал мне визит. Свешников — на дыбы: можно ли знаться с подобными господами? А я ему: а неаполитанскую слизь помнишь? Она, брат, всё же трижды в столетие показалась, а такие подлецы, как Косозраков, раз в три столетия родятся. Как же мне упустить случай наблюсти столь редкостный экземпляр?<ref>[[Александр Валентинович Амфитеатров|Амфитеатров А.В.]] «Отравленная совесть» (1895 год). Москва, «Росмэн», 2002 г.</ref>|Автор=[[Александр Валентинович Амфитеатров|Александр Амфитеатров]], «[[Отравленная совесть (А.В. Амфитеатров)|Отравленная совесть]]»}}▼
{{Q|Харьковские мудрецы, настаивая на «постепенном проникновении», собственно говоря, сидели на старых, кустарной работы, стульях: хорошие мальчики будут [[воспитание|полезно влиять]] на плохих мальчиков. А мне уже было известно, что самые первосортные мальчики в рыхлых организационных формах коллектива очень легко превращаются в диких зверёнышей<ref name ="Педагогическая поэма">{{книга|автор =Антон Макаренко.|часть = |заглавие =Педагогическая поэма.|оригинал = |ссылка =http://makarenko-museum.ru/Classics/Makarenko/Makarenko_A_Pedagogic_Poem/Makarenko_A_Pedagogic_poem.htm|ответственный =|издание = |место =|издательство = Педагогика|год =1981|том = |страницы = |страниц =|серия =|isbn =1154|тираж =}}</ref>.|Автор=[[Антон Макаренко]], «[[Педагогическая поэма]]», 1935}}▼
{{Q|В хорошем обществе [[доброта|добрые]] должны служить образцом, а злые — назиданием.|Автор=[[Луи Габриэль Амбруаз Бональд]]|Комментарий=|Оригинал=}}
Строка 23 ⟶ 18 :
{{Q|Вряд ли что-нибудь может сравниться с тем радостным возбуждением, которое испытываешь, когда в тебя стреляют, но не попадают.|Автор=[[Уинстон Черчилль]]|Комментарий=Любопытно отметить, что эти слова процитировал президент США [[Рональд Рейган]], когда в 1981 году на его жизнь было совершено покушение.|Оригинал=}}
{{Q|...[[государство]] вообще должно содержать творцов, потому что они — цвет [[человечество|человечества]], и всё людское общество существует для них и из-за них.»<ref name="Сабанеев"></ref>{{rp|178}}|Автор=[[Александр Николаевич Скрябин|Александр Скрябин]]
{{Q|Две вещи делают человека богоподобным: жизнь для блага общества и правдивость.|Автор=[[Пифагор]]|Комментарий=|Оригинал=}}
Строка 40 ⟶ 35 :
{{Q|Мы бы не проделали столь длинный и трудный путь через бесконечную вереницу веков, через глубокие океаны, через высокие горы, через бескрайние прерии, если бы были мягкотелыми и слабодушными.|Автор=[[Уинстон Черчилль]]|Комментарий=30 декабря 1941 г., из выступления в Канадском парламенте|Оригинал=}}
{{Q|Мы сегодня живем в обществе, насквозь подконтрольном и регламентированном. Крутимся в тисках ограничительных правил, то и дело сверяясь со множеством номеров — на карточках социального страхования, на налоговых декларациях, на кредитных карточках, на текущих и пенсионных счетах и на всяких других бумажках. Нас сделали безликими — и в большинстве случаев с нашего собственного согласия, поскольку эта игра в номерочки на первый взгляд делает жизнь проще, но главное в том, что никто не хочет ни о чем беспокоиться. Нам внушили, что всякий, кто обеспокоен чем бы то ни было, — враг общества. В сущности мы выводок скудоумных цыплят: мы машем крылышками и суетимся, попискиваем, а нас все равно гонят по дорожке, проложенной другими. Рекламные агентства втолковывают нам, что покупать, пропагандисты учат нас, что думать, и даже сознавая это, мы не протестуем. Иногда мы клянём правительство — если набираемся [[храбрость|храбрости]] клясть что бы то ни было вообще.|Автор=[[Клиффорд Саймак]] «[[Дом на берегу]]»}}▼
{{Q|Цитата=[[Время]] — материальная ценность. Помни, экономия твоего и рабочего времени есть: эффективный источник [[производство|производственных]] успехов всего коллектива.|Автор=Из Памятки о [[НОТ|научной организации труда]], 1970-е}}
Строка 64 ⟶ 57 :
{{Q|Может быть, мои слова покажутся вам странными, господа социалисты, прогрессисты, гуманисты, но я никогда не забочусь о ближних, никогда не пытаюсь защищать общество, которое меня не защищает и вообще занимается мною только тогда, когда может повредить мне.|Автор=[[Александр Дюма]], «[[Граф Монте-Кристо]]»}}
== В публицистике и литературе ==
<!-- в хронологическом порядке -->
▲{{Q|Но тем не менее [[мысль]], что во всем виновато «общество», очень хорошая мысль. Жаль только, что [[Иван Сергеевич Аксаков|Иван Сергеевич]] недостаточно вразумительно объясняет своим почитателям значение таинственного слова «общество», а это, по моему мнению, оттого происходит, что он вообще действует как-то не прямо, а больше посредством фигур и уподоблений. Всё-то и выходит у него какое-то величественное [[дерево]], которое верхушкой упирается в небо, а корнями высасывает из земли соки. Дерево это прообразует общество, верхушка ― вероятно, разную этакую устроительную выспренность ([[земский собор]]), сосущие корни ― вероятно, прожорливость, а земля… [[земля]]-то что означает? Признаюсь, я видал на своем веку довольно таких деревьев, но они меня очень мало соблазняли. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что они берут из земли соки затем только, чтобы, напитавшись вдоволь, вести с небом разговор о разных душеспасительных материях. Неблагодарные, находясь столь близко от светозарного Феба, совершенно забывают о земле-кормилице и думают, что в таком важном соседстве им следует заниматься интересами высокими, так сказать, небесными, а не теми, которые копошатся где-то там, в земле… Но допустим, наконец, что все эти мечтания совершились в очию, что у нас есть дерево-общество, которое вершиной упирается в небо, а корнями в землю, ― что выйдет из этого? Боюсь сказать, но думаю, что из этого выйдет новый манер питания соками земли ― и ничего больше. Твердят нам, что нынешнее русское дерево-общество виновато тем, что оно корнями своими не упирается в землю, что корни эти находятся где-то на воздухе… гм… да ведь это, право, было бы еще не так дурно! ведь это просто означало бы, что общество живет и ничего лишнего не берет!<ref name="Шестой">''М. Е. Салтыков-Щедрин''. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 6. — Москва, Художественная литература, 1966 г.</ref>|Автор=[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|Михаил Салтыков-Щедрин]], «Наша общественная жизнь», 1863-1864 гг.}}
▲{{Q|[[Люди]] давно перестали быть мне милы, противны, [[симпатия|симпатичны]], [[антипатия|антипатичны]]... Для меня общество — [[лаборатория]]; новый знакомый — объект для наблюдений; новое [[слово]] — [[человечество|человеческий]] [[документ]]. И только. Затем — «не ведая ни [[жалость|жалости]], ни [[гнев]]а, спокойно зрю на правых и [[вина|виновных]], [[добро|добру]] и [[зло|злу]] внимая [[равнодушие|равнодушно]]»... Я, дорогая моя Людмила Александровна, в обществе держу себя — как приятель мой, [[зоология|зоолог]] Свешников, у себя на станции в [[Неаполь|Неаполе]]. Притащил ему [[рыба]]к какую-то слизь [[море|морскую]]. Меня — passez le mot (''от фр. — простите за выражение)'' — от одного вида её с души воротит, а Свешников прыгает от [[радость|радости]]: всего, видите ли, два раза в девятнадцатом столетии [[учёный|учёные]] наблюдали эту пакость!.. Как-то раз приезжает он ко мне в Москве, а у меня сидит [[профессор]] Косозраков, — знаете, дрянь, [[донос]]чик, чуть ли не [[шпион]]ишка. Не помню, по какому случаю он сделал мне визит. Свешников — на дыбы: можно ли знаться с подобными господами? А я ему: а неаполитанскую слизь помнишь? Она, брат, всё же трижды в столетие показалась, а такие подлецы, как Косозраков, раз в три столетия родятся. Как же мне упустить случай наблюсти столь редкостный экземпляр?<ref>[[Александр Валентинович Амфитеатров|Амфитеатров А.В.]] «Отравленная совесть» (1895 год). Москва, «Росмэн», 2002 г.</ref>|Автор=[[Александр Валентинович Амфитеатров|Александр Амфитеатров]], «[[Отравленная совесть (А.В. Амфитеатров)|Отравленная совесть]]», 1895 г.}}
▲{{Q|«В настоящем общественном строе [[художник]]и должны управлять [[народ]]ами, художники и [[мудрец]]ы, потому что они — цвет и глава человечества. Это — естественная и необходимая иерархия. [[Равенство]] — это [[абсурд]], нелепость и ужасная вещь. Ведь если все равны, то нет ни контрастов, ни различий, всё однотипно, однотонно. Ведь это — [[идеал]] примитивного [[социализм]]а, когда всё [[материя|материализуется]] и все качественные различия становятся только количественными.» <ref name="Сабанеев">{{книга|автор=[[Сабанеев, Леонид Леонидович|Сабанеев Л.Л.]]|заглавие=«Воспоминания о [[Александр Николаевич Скрябин|Скрябине]]»|ссылка=|место=М., Неглинный пр., 14|издательство=Музыкальный сектор государственного издательства|год=1925|страниц=318}}</ref>{{rp|178}}|Автор=[[Александр Николаевич Скрябин|Александр Скрябин]], <small>(со слов [[Леонид Леонидович Сабанеев|Леонида Сабанеева]])</small>, 1925 г.}}
▲{{Q|Харьковские мудрецы, настаивая на «постепенном проникновении», собственно говоря, сидели на старых, кустарной работы, стульях: хорошие мальчики будут [[воспитание|полезно влиять]] на плохих мальчиков. А мне уже было известно, что самые первосортные мальчики в рыхлых организационных формах коллектива очень легко превращаются в диких зверёнышей<ref name ="Педагогическая поэма">{{книга|автор =Антон Макаренко.|часть = |заглавие =Педагогическая поэма.|оригинал = |ссылка =http://makarenko-museum.ru/Classics/Makarenko/Makarenko_A_Pedagogic_Poem/Makarenko_A_Pedagogic_poem.htm|ответственный =|издание = |место =|издательство = Педагогика|год =1981|том = |страницы = |страниц =|серия =|isbn =1154|тираж =}}</ref>.|Автор=[[Антон Макаренко]], «[[Педагогическая поэма]]», 1935 г.}}
▲{{Q|Мы сегодня живем в обществе, насквозь подконтрольном и регламентированном. Крутимся в тисках ограничительных правил, то и дело сверяясь со множеством номеров — на карточках социального страхования, на налоговых декларациях, на кредитных карточках, на текущих и пенсионных счетах и на всяких других бумажках. Нас сделали безликими — и в большинстве случаев с нашего собственного согласия, поскольку эта игра в номерочки на первый взгляд делает жизнь проще, но главное в том, что никто не хочет ни о чем беспокоиться. Нам внушили, что всякий, кто обеспокоен чем бы то ни было, — враг общества. В сущности мы выводок скудоумных цыплят: мы машем крылышками и суетимся, попискиваем, а нас все равно гонят по дорожке, проложенной другими. Рекламные агентства втолковывают нам, что покупать, пропагандисты учат нас, что думать, и даже сознавая это, мы не протестуем. Иногда мы клянём правительство — если набираемся [[храбрость|храбрости]] клясть что бы то ни было вообще.|Автор=[[Клиффорд Саймак]], «[[Дом на берегу]]», 1977 г.}}
== Источники ==
| |||