Анна Андреевна Ахматова: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Довлатов |
Теперь судьбы русской поэзии в ваших руках |
||
Строка 80:
Анна Ахматова.<ref>''[[Марина Ивановна Цветаева|М.И. Цветаева]]''. Собрание сочинений: в 7 томах. — М.: Эллис Лак, 1994-1995 г.</ref>|Автор=[[Марина Ивановна Цветаева|Марина Цветаева]], «Анне Ахматовой», 11 февраля 1915}}
{{Q|18 июля. Сегодня в парке видел Анну Ахматову с [[:w:Шилейко, Владимир Казимирович|Шилейко]]. Хорошо себя держит. У меня к ней отношение, как к настоящей; робею ее видеть. Чувствую благодарность за то, что ушла от богемы и Гумилева и что не читает и не печатает сейчас стихов.<ref
{{Q|Мне рассказывали о знакомстве Ан. с гр.<афом> [[Василий Алексеевич Комаровский|Василием Комаровским]]. Гр. Комаровский познакомился где-то с [[Николай Степанович Гумилёв|Гумилевым]] и сделал ему визит в доме по Бульварной улице (где жил тогда Гумилев, недавно женившийся). Ан. не было дома. Когда она пришла, Комаровский встал, широко поклонился и, подойдя своей тяжелой походкой, сутулясь, к руке Ан., сказал: «Теперь судьбы русской [[поэзия|поэзии]] в ваших руках». Василий Алексеевич не придавал, естественно, серьезного значения своим словам, он просто хотел быть предельно элегантным. Ан. помнит эту встречу и сказала мне, что очень сконфузилась и что вообще первое время (но недолго) очень стеснялась Комаровского. Позже он написал ей стихи и бывал часто у Гумилевых; не без [[гордость|гордости]] в свое время рассказывал мне об этом. В одном из приступов безумия он говорил Ан., что она ― русская [[икона]], и он хочет на ней жениться. Тетушка Комаровского (так называемая тетя Люба) побаивалась знакомства Василия Алексеевича с Ан. думая, что он в нее влюбится; она боялась «романа с [[богема|богемой]]».<ref name="пуни">''[[:w:Пунин, Николай Николаевич|Н. Н. Пунин]]'', Дневники. Письма. ― М.: АРТ, 2000 г.</ref>|Автор=[[Николай Николаевич Пунин|Николай Пунин]], Дневник, 12 марта 1925}}
{{Q|Общего с [[Надежда Яковлевна Мандельштам|Надеждой Яковлевной]] презрения к ничтожеству [[Финский залив|Финского залива]] Анна Ахматова отнюдь не испытывала. Он не заменил ей, конечно, [[Чёрное море]], воспетое в ее первой поэме, но она (не «мы», а она, Анна Ахматова, петербуржанка, ленинградка) полюбила [[Комарово|комаровские]] сосны, и залив, и Приморское шоссе, по которому в сторону [[Выборг]]а ее возили на автомобиле друзья, и свою крошечную дачу, которую называла «будкой», ― где хозяйничали, по очереди дежуря возле нее, москвичи и ленинградцы, ― и правильно поступил [[Лев Никколаевич Гумилёв|Л.Н. Гумилев]], похоронив мать в том месте, где, по словам Надежды Яковлевны, «искусственно, вернее насильственно, оторванные от всего, что нам было дорого и близко», «мы остановились с Ахматовой на минутку». Теперь Ахматова там навсегда, и берег Финского залива навсегда стал ахматовским. В этом месте и об этом месте за десять лет Ахматовой написано столько стихов, что я уверена: оно обречено ее имени посмертно и навечно, как [[Переделкино]] обречено [[Борис Пастернак|Пастернаку]].<ref>''[[Лидия Корнеевна Чуковская|Л.К.Чуковская]]''. «Дом поэта». ― М.: «Время», 2012 г.</ref>|Автор=[[Лидия Корнеевна Чуковская|Лидия Чуковская]], «Дом поэта» (фрагменты книги), 1976}}
| |||