Александр Самсонович Гингер: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
из Нины Берберовой |
Диалог 1943 года |
||
Строка 12:
{{Q|Кнут и [[Николай Авдеевич Оцуп|Оцуп]] ушли в Сопротивление; Ладинский, [[Георгий Авдеевич Оцуп|Раевский]] прячутся; [[Галина Николаевна Кузнецова|Галя Кузнецова]] на юге, бедствует в «свободной зоне»; [[Борис Борисович Божнев|Божнев]] в больнице для нервнобольных; о [[Анатолий Сергеевич Штейгер|Штейгере]] давно никто не слыхал; Присманова и Гингер живут и надеются на [[чудо]].<ref name="берб"/>|Автор=[[Нина Николаевна Берберова|Нина Берберова]], «[[Курсив мой]]», 1966}}
{{Q|В половине двенадцатого ночи (я уже хотела ложиться спать) ― осторожный стук в дверь. Открываю: А. Гингер (поэт, муж Присмановой). Впускаю. Он рассказывает, что живет у себя, выходит раз в неделю для моциона и главным образом когда стемнеет. В доме ― в этом он уверен ― никто его не выдаст. Присманова сходит за «арийку», как и их сыновья. Он сидит дома и ждет, когда все кончится. Мне делается ужасно беспокойно за него, но сам он очень спокоен и повторяет, что ничего не боится.
― Меня святая Тереза охраняет.
Я страшно рассердилась:
― Ни святая Тереза, ни святая Матрена еще никого не от чего не охранили. Может быть облава на улице, и тогда вы пропали.
Но он совершенно уверен, что уцелеет. Мы обнимаем друг друга на прощание.<ref name="берб"/>|Автор=[[Нина Николаевна Берберова|Нина Берберова]], «[[Курсив мой]]», 1966}}
{{Q|Одни были замешаны в работе с немцами, и о них никто больше не слышал, среди них были активные ― которых судили, и пассивные ― которых отстранили и предали забвению. Потом были те, кто, как Ладинский, Гингер, Присманова, взяли советские паспорта, признав, с некоторыми оговорками, Сталина ― отцом всех народов.<ref name="берб"/>|Автор=[[Нина Николаевна Берберова|Нина Берберова]], «[[Курсив мой]]», 1966}}
| |||