Михаил Алексеевич Кузмин: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
made in KOUZMINE redlink-corporation
 
пел свои стихи, сам себе аккомпанируя
Строка 149:
 
{{Q|Тут надо кстати сказать, что умер Кузмин, ― уже при большевиках, ― будто бы так: с Евангелием в одной руке и с «Декамероном» Боккаччио в другой. При большевиках всякое кощунственное непотребство расцвело уже махровым цветом.<ref>''[[Иван Алексеевич Бунин|Бунин И.А.]]'', «Гегель, фрак, метель». — М.: «Вагриус», 2008 г.</ref>|Автор=[[Иван Алексеевич Бунин|Иван Бунин]], «Из воспоминаний. Автобиографические заметки», 1948}}
 
{{Q|Холодный электрический свет освещал мертвенные лица пытавшихся веселиться людей, но веселья не получалось. Создавалось такое впечатление, как будто [[власть]] незаметно перешла от «Друзей собаки» к «фармацевтам». [[Музыка]] гремела, оглушала, но не радовала. Поэт Михаил Кузмин по-прежнему пел свои стихи, сам себе аккомпанируя. Так же блестело его [[золото]]е [[пенсне]], но все, вместе взятое, было уже не то. Надвигавшееся крушение империи не могло не повлиять на настроение и поведение интеллигенции.<ref>''[[Рюрик Ивнев]]''. «У подножия Мтацминды». — М.: «Советский писатель», 1981 г.</ref>|Автор=[[Рюрик Ивнев]], «Бродячая собака», 1967}}
 
{{Q|Умер Кузмин. Такая боль от этого. Его очень люблю, и не мелочность, а правда была в том, [[Осип Эмильевич Мандельштам|что хотел]] с ним познакомиться. Вспоминал его «пароходик» из «Нового Гуля»: Уходит пароходик в Штеттин, Остался я на берегу.<ref>''[[:w:Герштейн, Эмма Григорьевна|Эмма Герштейн]]''. Мемуары. — М.: Захаров, 2002 г.</ref>|Автор=[[Эмма Григорьевна Герштейн|Эмма Герштейн]], «Мандельштам в [[Воронеж]]е» (по письмам [[:w:Рудаков, Сергей Борисович|С. Б. Рудакова]]), 1980-е}}