Клякса: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
когда проступает
после дождя кляксы
Строка 95:
 
{{Q|Во время войны Карандаш, естественно, показывал [[сатира|сатирические]] клоунады и репризы [[антифашист]]ского толка. Он нашёл себе великолепного партнёра в шотландском терьере Кляксе. За время работы у нашего лучшего [[клоун]]а сменилось несколько [[собака|собак]] ― и все звались Кляксами. Кстати, первого скотч-терьера подарил Михаилу Николаевичу писатель [[Илья Григорьевич Эренбург|Илья Эренбург]]. Карандаш был отнюдь не простым и не лёгким человеком, зачастую непредсказуемым.<ref>''[[w:Кио, Игорь Эмильевич|Кио И.Э.]]'' Иллюзии без иллюзий. — М.: «Вагриус», 1999 г.</ref>|Автор=[[Игорь Эмильевич Кио|Игорь Кио]], «Иллюзии без иллюзий», 1999}}
 
{{Q|Восторженно взвизгнув, ребёнок вырвался от матери и, шатаясь, неровно раскинув ручонки, закружился в [[пустота|пустоте]], среди неуловимых в воздухе [[дождина|дождин]]. С тою же внезапностью, с какой начался, [[цветной дождь|радужный горящий дождь]] унесся прочь, оставив на асфальте [[голубой дождь|голубоватые кляксы]], похожие на следы, по которым, казалось, можно было догнать счастливого беглеца. Растерянный [[ребёнок]] с размаху сел на землю, довольно далеко от матери, улыбавшейся ему из-под [[журнал]]а, раскрытого над головой.<ref>''[[:w:Славникова, Ольга Александровна|Ольга Славникова]]'', «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки». — М.: Вагриус, 1999 г.</ref>|Автор=[[Ольга Александровна Славникова|Ольга Славникова]], «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки», 1999}}
 
{{Q|Особенно тогда, как теперь любят выражаться со значением, с [[акцент]]ом на этой особенности минувшей поры с придыханием, с [[пафос]]ом, с нажимом, ― ну прямо как с нажимом в школьном почерке, выработанном в той, советской школе, с ее [[чернильница-непроливайка|чернильницами-непроливайками]] и скрипучими, охотно ставящими жирные фиолетовые кляксы в разлинованных тетрадках, царапающимися, своенравными перышками, вставленными в деревянные, изгрызенные в порыве усердия, ручки, а тут уже и строгая учительница, в сером, неброском костюме своем, с кружевным воротничком, охватывающим простуженное горло, в очках, рядом, и склонилась над тобой, над партой, над тетрадкой, и указывает прицельно вытянутым пальчиком своим на несусветную грязь в накорябанном кое-как задании, и все придется переписывать заново, и пропади она пропадом, эта школа, и надоели все эти занятия и вся эта их дисциплина хуже горькой редьки, хотя вот грозятся к завучу вызвать на проработку, и кто-то возьмет, глядишь, над тобой шефство, и придется остаться на дополнительные занятия, и есть, все-таки есть опасность, что останешься еще и на второй год в этом же классе, и вообще все отсюда еще начиналось, и даже куда раньше, с детского садика, а может быть, и с яслей, ― при тоталитарном режиме.<ref>''[[:w:Алейников, Владимир Дмитриевич|В. Д. Алейников]]''. «Тадзимас». — М.: Рипол классик, 2013 г.</ref>|Автор=[[Владимир Дмитриевич Алейников|Владимир Алейников]], «Тадзимас», 2002}}