Дождь: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
увязнуть по ступицу |
дождь-горемыка |
||
Строка 30:
Всеслав, прикрыв верхним своим платьем дрожащую от [[страх]]а Надежду, вошел вместе с нею в знакомые ему развалины.<ref>''[[Михаил Николаевич Загоскин|М.Н. Загоскин]]''. «Аскольдова могила». Романы. Повести. — М.: «Современник», 1989 г.</ref>|Автор=[[Михаил Николаевич Загоскин|Михаил Загоскин]], «Аскольдова могила», 1833}}
{{Q|Познакомив моих читателей с обществом, в котором я провел несколько дней самым приятным образом, я должен сказать, что в первый день моего приезда в деревню Ивана Алексеевича [[погода]] начала портиться; к [[вечер]]у [[небеса]] нахмурились и полился не летний, крупный и [[спорый дождь|спорый, дождь]], но мелкий и дробный; он вскоре превратился в бесконечную [[морось|осеннюю изморось]], от которой и вас, любезные читатели, подчас брала [[тоска]], а особливо если она захватывала вас среди полей, когда желтый [[лист]] валится с деревьев, а порывистый [[ветер]] гудит по [[лес]]у и завывает, как зловещий [[филин]], в трубах вашего деревенского дома.<ref>''[[Михаил Николаевич Загоскин|М.Н. Загоскин]]''. «Аскольдова могила». Романы. Повести. — М.: «Современник», 1989 г.</ref>|Автор=[[Михаил Николаевич Загоскин|Михаил Загоскин]], «Вечер на Хопре», 1834}}
{{Q|[[Брань]] и ругательства сопровождали его. Холодный [[осенний дождь]] ― «забойный», как называют его поселяне, полил сильнее и сильнее. В одно мгновение вся окрестность задернулась непроницаемою его сетью и огласилась шумом потоков, которые со всех сторон покатились, клубясь и журча, к [[река|реке]]. Мужички поднялись с лавки и подошли к [[ворота]]м.
― Вот тебе и ярманка, ― сказал толстый мельник, выставляя свои [[сапоги]] под желоб. ― Ишь какое господь посылает ненастье… Хорошо еще, что я не поторопился: того и гляди муку бы вымочил…
― Ишь, дядя Трифон, погляди-ка, как народ-то бежит по [[гора|горе]], ― произнес молодой парень, схватившись за бока, ― вон, вон, по горе… Небось дождем-то знатно пронимает…
― Что за напасть, братцы, вот почитай месяц целый, как дождь льет бесперечь… Теперь того и гляди [[мороз]], долго ли до беды, как раз [[озимые|озими]] обледенеют… вымочки пойдут…<ref>''[[Дмитрий Васильевич Григорович|Д.В. Григорович]]''. Повести и очерки. — М.: «Советская Россия», 1983 г.</ref>|Автор=[[Дмитрий Васильевич Григорович|Дмитрий Григорович]], «Антон-горемыка», 1847}}
{{Q|Было ветрено, сыро и сиверко. Дверь в [[сад]] была открыта, на почерневшем от мокроты полу террасы высыхали лужи ночного дождя. Открытая дверь подёргивалась от [[ветер|ветра]] на [[железо|железном]] крючке, дорожки были сыры и [[грязь|грязны]]; старые [[берёза|берёзы]] с оголёнными белыми ветвями, кусты и трава, [[крапива]], [[смородина]], [[бузина]] с вывернутыми бледной стороной листьями бились на одном месте и, казалось, хотели оторваться от корней...<ref> [[Лев Толстой|Толстой Л.Н.]] Собрание сочинений. Москва, «Художественная литература», 1958 г.</ref>|Автор=[[Лев Толстой]], «Юность», 1857}}
Строка 38 ⟶ 43 :
{{Q|Андрей Николаевич снял с подоконника горшок с засохшей [[герань]]ю и стал смотреть на улицу. Всю ночь и утро сеял частый [[осень|осенний]] дождь, и деревянные домики, насквозь промокшие, стояли серыми и [[печаль]]ными. Одинокие деревья гнулись от ветра, и их почерневшие листья то льнули друг к другу, шепча и жалуясь, то, разметавшись в разные стороны, тоскливо трепетали и бились на тонких ветвях. Наискосок, в потемневшем кривом домике отвязалась ставня и с тупым упорством захлопывала половинку окна, таща за собой мокрую веревку, и снова со стуком ударялась о гнилые бревна.|Автор=[[Леонид Николаевич Андреев|Леонид Андреев]], «У окна», 1899}}
{{Q|Но уже третьи сутки [[морось|моросил]] мелкий, [[осенний дождь]], не переставая ни на минуту. [[Воздух]] настолько был пропитан холодной, все проникающей сыростью, что казалось, еще одна [[капля]] и весь он обратится в сплошную, холодную воду, вплоть до низких иссера-темных облаков, непроницаемой нелепой отделивших скучную землю от высокого, спокойного неба с его мириадами равнодушных светил, о которых в этот момент забывала саман пылкая фантазия. Но подвигавшаяся женщина не обладала фантазией. Равнодушно предоставив грязному и мокрому, как гуща, подолу [[платье|платья]] облипать мокрые ноги, она заботилась лишь о том, чтобы эти наиболее усталые части ее усталого тела не расползались далее пределов, полагаемых законами [[равновесие|равновесия]], и подвигали ее к светлому месту, в которое уставились ее [[глаза]]. Нельзя сказать, чтобы к этому месту ее влекла необходимость или какая-нибудь ясно осознанная [[цель]]. Тот же дождь моросил и там на площади, у этих ярких [[фонарь|фонарей]]; никто не ожидал ее и там, как никто не ожидал ее здесь.<ref>''[[Леонид Николаевич Андреев|Л. Н. Андреев]]''. Собрание сочинений в 6 т. — М.: Художественная литература, 1990—1996 г.</ref>|Автор=[[Леонид Николаевич Андреев|Леонид Андреев]], «[[s:Памятник (Андреев)|Памятник]]», 1899}}
{{Q|― Учил ли тебя [[дьявол]], как производить [[гроза|грозу]], [[град]], [[крыса|крыс]], [[мышь|мышей]], кротов, как перекидываться в [[волк]]ов, как лишать [[корова|коров]] молока, как губить урожаи и как делать мужчин неспособными к брачному сожитию? ― Учил всему этому и многому другому, в чём я признаю себя грешной пред Господом Богом и пред людьми. ― Скажи, как умеешь ты производить грозу? ― Для этого надо в поле, в том месте, где растёт трава [[паслён]], сделать ямку в земле, присев над ней, омочить её и сказать: «Во имя Дьявола, дождись! » ― и тотчас найдёт туча и будет дождь.<ref>''[[Валерий Яковлевич Брюсов|В.Я.Брюсов]]'' Повести и рассказы. — М.: Советская Россия, 1983 г.</ref>|Автор=[[Валерий Яковлевич Брюсов|Валерий Брюсов]], «Огненный ангел», 1908}}
| |||