Ворона: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
ни павы, ни вороны |
сонно глядели вороны на побоище |
||
Строка 13:
== Ворона в публицистике и научно-популярной литературе ==
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
{{Q|«Что такое [[Виссарион Григорьевич Белинский|Белинский]] как тип? Это «алчущая [[правда|правды]]», вечно страдающая, вечно рвущаяся к свету ни [[павлин|пава]], ни ворона… Он родился между воронами, в вороньей обстановке, родился впечатлительным, сердечным, добрым и сразу стал чувствовать себя неладно в вороньей среде. Он задыхается, ищет [[воздух]]а. А там, у подножия божества, спокойно расположились павы… Неотъемлемая особенность его характера ― неудовлетворенность и стремление к [[идеал]]у. Ни вороны, ни павы этого не испытывают. У первых ничего подобного не зарождалось в голове, а вторые успокоились на лоне какой-нибудь до того широкой (или узкой) идеи или на таком громадном запасе силы, что перед нею все сомнения, терзания ― нуль! Белинскому завидно это [[олимпийское спокойствие]].<ref>''[[:w:Новодворский, Андрей Осипович|А. О. Осипович (Новодворский)]]''. «Эпизод из жизни ни павы, ни вороны». — СПб.: Наука, 2005 г.</ref>|Автор=[[Андрей Осипович Новодворский|Андрей Осипо́вич (Новодворский)]], «
{{Q|И все равно, своими глазами увидев гнездо [[сова|совы-неясыти]], глядишь обалдело. А потом еще выдолбленное в старой липе гнездо черного [[дятел|дятла-желны]] и ствол сухого [[дерево|дерева]], его [[клюв]]ом проработанный, как долотом (желна ― крупный дятел); и [[клён]], кора которого в четырех местах аккуратно продырявлена: это обычный пестрый [[дятел]] пил сладкий [[клён|кленовый]] сок; и [[лиса|лисью]] нору в клубке корней; и гнездо [[дрозд]]а-белобровика в расщепе старого [[дуб]]а; [[поползень|поползней]], [[синица|синиц]] и одну только ворону, торопливо и на большой высоте несущуюся над лесом (и не напрасен [[страх]] ее: в развилке высокой [[берёза|березы]] видна копна веток ― гнездо ястреба, и кабы [[ястреб]] не сидел на гнезде, не долететь бы той вороне до края леса). Чувствуешь: с тобой происходит что-то неладное. Нелепый [[восторг]] переполняет, будто выпил кипучего молодого [[сидр]]а, только ведь ты ничего не пил, парень, просто побыл немного в [[лес]]у…<ref>''[[:w:Голованов, Василий Ярославович|Василий Голованов]]'', «Медитация в Лосином острове». — М.: журнал «Столица», №11 от 07.01.1997 г.</ref>|Автор=[[:w:Голованов, Василий Ярославович|Василий Голованов]], «Медитация в Лосином острове», 1997}}
{{Q|А мы с Колей всё пели и пели. И хорошо нам было, [[пьянство|ох как хорошо]]! Кончилось всё это тем, что я проснулся по одну сторону [[бревно|бревна]], Коля неподвижно лежал, натянув на ухо курточку, по другую. [[Комар]]ы, вялые от утреннего [[холод]]ка, кружились над нами, и я почувствовал, что всё [[лицо]] моё горит, [[уши]] распухли, [[глаза]] превратились в набухшие щёлки. Повеселился ночью [[комар]], попировал над пирующим народом. В [[туман]]е маячила отчуждённая фигура рыбака, то и дело махающего удилищем. [[Костёр]] почти потух, и вокруг него был полный разгром. Нас ограбили вороны, всё, что можно было съесть и утащить, они съели и утащили. Сыто обвиснув на ветвях елей, сонно глядели вороны на побоище, и стоило мне пошевелиться, сесть на [[бревно]], как вся опушка огласилась торжествующими криками: «[[Дурак]]и! Дураки! Ох, какие дураки!..»
― Коля! ― теребнул я за куртку сотоварища по пиру. ― Ты слышишь, как вороны торжествуют?
― А чё это они?
― Попировали возле нас.
― Да ну? ― подскочил Коля из-за бревна. Огляделся спросонья и покрутил головой: ― Вот эт-то да-а!<ref>''[[Виктор Петрович Астафьев|Астафьев В.П.]]'' Затеси. — М: «Новый Мир», 1999 г., №8</ref>|Автор=[[Виктор Петрович Астафьев|Виктор Астафьев]], «Затеси», 1999}}
{{Q|Когда мы гуляем по [[парк]]у или лесу, бредем вдоль реки, отдыхаем на лужайке, то даже не подозреваем, что за нами… следят. [[Человек]], а тем более группа людей повсюду привлекают к себе [[внимание]] серых ворон. Эти птицы ведут наблюдения за нами не из праздного [[любопытство|любопытства]]. Они давно приметили, что там, где люди задерживаются на достаточно продолжительное [[время]], нередко можно найти что-нибудь съестное, например остатки трапезы на лоне природы. А теперь представим, что, прогуливаясь среди белоствольных [[берёза|берез]] майского леса, мы вдруг наткнулись на мастерски упрятанное гнездо [[зяблик]]а. Конечно, захочется его хорошенько рассмотреть, потрогать ― и вот уже маскировка нарушена. Вскоре мы уйдем, но нам на смену прибудет гроза птичьих гнезд ― серая ворона. Она не зря держалась на расстоянии и битый час вела наблюдения за любителями природы. В награду за [[терпение]] и внимательность ворона получит славный [[обед]], а чете зябликов придется смириться с потерей и приняться за постройку нового гнезда. Но как ни безжалостна разбойница по отношению к чужим яйцам и птенцам, свое потомство она пытается обезопасить от [[хищник]]ов и вьет гнездо-чашу на высоких ветвистых деревьях. Для пущей прочности в стенки, помимо грубых ветвей, часто вплетает [[алюминий|алюминиевую]] проволоку. А лоток для тепла и мягкости выстилает шерстью животных, иногда с примесью тряпочек, обрывков газет и даже полиэтилена. Ровно 21 день, как и курица, серая ворона высиживает воронят.<ref>''[[w:Вишневский, Василий Алексеевич|В. Вишневский]]''. Коллекция птичьих гнезд. — М.: «Наука и жизнь», 2006 г.</ref>|Автор=[[Василий Алексеевич Вишневский|Василий Вишневский]], «Коллекция птичьих гнезд», 2006}}
| |||