Лакфиоль: различия между версиями

 

{{Q|Странно было видеть их вдвоем. Бывало, Агафья, вся в черном, с темным платком на [[голова|голове]], с похудевшим, как [[воск]] прозрачным, но все еще прекрасным и выразительным [[лицо]]м, сидит прямо и вяжет [[чулок]]; у ног ее, на маленьком креслице, сидит Лиза и тоже трудится над какой-нибудь работой или, важно поднявши светлые глазки, слушает, что рассказывает ей Агафья; а Агафья рассказывает ей не [[сказкf|сказки]]: мерным и ровным голосом рассказывает она житие пречистой девы, житие отшельников, угодников божиих, святых мучениц; говорит она Лизе, как жили святые в [[пустыня]]х, как спасались, [[голод]] терпели и нужду, — и царей не боялись, Христа исповедовали; как им птицы небесные корм носили и звери их слушались; как на тех местах, где [[кровь]] их падала, цветы вырастали. «Желтофиоли?» — спросила однажды Лиза, которая очень любила цветы… Агафья говорила с Лизой важно и смиренно, точно она сама чувствовала, что не ей бы произносить такие высокие и святые слова.|Автор=[[Иван Сергеевич Тургенев|Иван Тургенев]], «Дворянское гнездо» ([[s:Дворянское гнездо (Тургенев)/Глава 35|глава 35]]), 1858}}

 

{{Q|На другой день после нашей попойки пришли лошади из Хожелей и мы с Селимом утром пустились в путь. Езды нам предстояло двое суток, и поэтому мы вскочили с постели чем свет. В нашем доме всё ещё спали, но в противоположном окне, из-за [[герань|гераней]], желтофиолей и [[фуксия|фуксий]] выглянула рожица Юзи. Селим, нацепивший на себя дорожную сумку, со [[студент|студенческою]] фуражкой на голове, стоял у окна, чтобы дать знать, что он уезжает, на что из-за гераней последовал [[меланхолия|меланхолический]] взгляд. Но когда он приложил одну руку к сердцу, а другою послал воздушный [[поцелуй]], личико Юзи вспыхнуло и быстро скрылось в мрачной глубине комнаты.|Автор=[[Генрик Сенкевич]], «Ганя», 1876}}