Утка: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м евгений |
утки, утки! |
||
Строка 5:
== Утка в прозе ==
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
{{Q|К ночи подъехали они к гостинице. В такую темь какая уж езда? Да и утке трудно было ходить по земле: она и то насилу переваливалась с боку на бок; ну, и порешили общим советом завернуть в гостиницу и переночевать тут. Сначала хозяин и слышать не хотел, говоря, что дом и без того полнёхонек, так чтобы не случилось беспорядков. Но приезжие умаслили его своими медовыми речами и наобещались кучу: и яичко-то дадут ему, которое курочка доро́гой снесла, и уточку-то оставят ему, которая каждый день несёт по яйцу — словом, хозяин не выдержал и позволил им переночевать. Тогда они с весёлым шумом въехали в гостиницу и закутили.
Рано утром, чуть забрезжило, когда все в гостинице ещё спали, проснулись петушок с курочкой, достали яичко, облупили его и съели по половинке; скорлупу же бросили на очаг. Потом подкрались к спавшей ещё иголке, схватили её за головку и воткнули в подушку хозяйского кресла, а булавку сунули в его полотенце. Покружились, покружились петушок с курочкой да и полетели за тридевять полей домой — поминай их как звали!
Строка 19 ⟶ 20 :
{{Q|На этом-то пруде, в заводях или затишьях между [[тростник]]ами, выводилось и держалось бесчисленное множество уток всех возможных пород: [[кряква|кряковых]], полукряковых, [[шилохвость|шилохвостых]], [[чирки|чирков]], нырков и пр. Небольшие стаи то и дело перелетывали и носились над [[вода|водою]], а от выстрела поднимались такие тучи, что охотник невольно хватался одной рукой за шапку и протяжно говорил: фу-у!|Автор=[[Иван Сергеевич Тургенев|Иван Тургенев]], «Льгов», 1847}}
{{Q|Иван Васильевич Сабанеев был небольшого [[рост]]а, довольно плотен, и до такой степени близорук, что ничего не видел в нескольких шагах, но не хотел носить очки. Мы, [[молодёжь]], иногда подшучивали над нашим добрым командиром. На походе запрещено было стрелять. Вдруг один из нас, бывало, закричит: «Иван Васильевич, утки, утки! Позвольте выстрелить!» Хотя на самом деле не видно было ни одной утки, но Иван Васильевич, чтоб не показаться [[слепота|слепым]], поднимет голову, и скажет: «Да, уток много, но стрелять нельзя – будет тревога в [[авангард]]е!»<ref>''[[Фаддей Венедиктович Булгарин|Ф.В. Булгарин]].'' Воспоминания. — М.: Захаров, 2000 г.</ref>|Автор=[[Фаддей Венедиктович Булгарин|Фаддей Булгарин]], «Воспоминания», 1849}}
{{Q|Вот он, деревянный [[дом]]ик, немного нагнувшийся на одну сторону от ветхости, ― место моего [[рождение|рождения]]; вот [[роща]] за этим домиком ― место моих детских забав; вот речка. Утка. Утка! Утка! в душный летний [[день]] я, бывало, купался в [[вода]]х твоих! по твоей гладкой поверхности спускал [[кораблик]]и!<ref>[[Иван Иванович Панаев|И.И. Панаев.]], «Избранная проза». Москва: «Правда», 1988 год</ref>|Автор= [[Иван Иванович Панаев|Иван Панаев]], «Раздел имения», 1860}}
Строка 103 ⟶ 106 :
{{Q|Подсадные утки жили у Булыги в сарае, в соломенном закутке. И как только я сунулся туда, заорали, оглашенные, стали носиться под ногами, хлопать крыльями. Я поймал подсадную, засунул её в кошёлку-плетёнку и побежал краем леса к болоту, к шалашу. Утка тяжело переваливалась в садке, крякала под самым локтем, а под ногами на все лады пели-трещали лужицы, схваченные утренним [[лёд|льдом]]. По клюквенной тропке, вдоль неглубокой канавы, я бежал к Кузяевскому болоту. В темноте ещё я был на месте. Высадил подсадную на воду и спрятался в шалаше под старой ёлкой, вышедшей из лесу к болоту.<ref name="Коваль">[[Юрий Коваль]]. «Солнечное пятно» (сборник рассказов). Москва: Вагриус, 2002 г.</ref>|Автор= [[Юрий Коваль]], «Лесник Булыга», 1985}}
{{Q|Можно было, конечно, остаться еще и на вечернюю зорьку, подождать того часа, когда [[земля]] подернется густеющей дремой, а [[небо]] еще полно прежнего озарения. В эту пору утка, прокоротав светлое время на [[хлеб]]ных верхах, откуда заведомо зрим и слышим любой [[конь|конный]] и пеший, всякий [[пёс]] и [[лиса|лис]], покидает дневную кормежку и тянет к воде. На безопасной высоте она ведет свой едва ставший на крыло выводок к еще недавно тихому родному болоту, в один день истоптанному десятками охотничьих бродней, осыпанному [[свинец|свинцом]], горелыми пыжами и окурками, чтобы забиться в крепи и перебыть там, вслушиваясь и тревожась, до первых утренних отсветов… Вечерний подлет длится каких-то полчаса, когда стрелок, слившись с одиноким [[куст]]ом, хорошо видит птицу, а она его ― нет. Темный утиный рисунок четко, чеканно проступает на рьяной палевости [[заря|зари]]. Матерая [[крачка]] сторожко поводит аккуратной, точеной головкой, посматривает, что там, внизу, коротко вскрякивает, наставляя несмышленый молодняк, несчастливо родившийся в пору предельно усовершенствованных «тозов» и «зауэров», выцеливающих их хрупкое бытие. В этот момент и бьют утку влет хорошей, крепкой [[дробь]]ю, чтобы не рикошетила от плотного пера мелкой, бессильной [[пшено|пшенкой]], а разила кучно и наповал. Еще как сказать, что лучше: утренняя ли охота на воде или вот такая, в сухой лет, когда удачно схваченная на мушку дичь с тупым звуком падает на прибрежный бугор и стрелок не опасается ее потерять, как часто теряют подранка в болотной чаще. Здесь она сама себя добивает наверняка, грохаясь о твердь с подлетной высоты.<ref>''[[:w:Носов, Евгений Иванович|Евгений Носов]]'', «Темная вода». ― М.: Новый мир, № 8, 1993 г.</ref>|Автор=[[:w:Носов, Евгений Иванович|Евгений Носов]], «Тёмная вода», 1993}}
{{Q|― И два часа, пожалуйста, вообще не вставайте. Захочется в [[туалет]] ― утка. Никаких ложных стеснений.<ref>[[Татьяна Соломатина]]. Девять месяцев, или «Комедия женских положений». Москва: «Эксмо», 2010 год</ref>|Автор= [[Татьяна Соломатина]], «Девять месяцев», или «Комедия женских положений», 2010}}
Строка 114 ⟶ 117 :
== Утка в стихах ==
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
{{Q|Пожалуй приезжай
Ко мне сегодня с [[брат]]ом:
| |||