Полозья: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
умерших и больных
Нет описания правки
Строка 5:
Чаще всего полозья применяются попарно (или более). Отсюда — [[множественное число]] в названии большинства транспортных средств, снабжённых полозьями: сани, [[лыжи]] и т.п.
 
== Полозья в мемуарах, публицистике и документальной прозе ==
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
{{Q|[[Нарты]] нагружались во всю длину, по возможности равномерно, и когда имели полный груз (около 25 пудов), то накрывались [[кожа]]ным одеялом и так крепко стягивались ремнями, что сани и груз составляли как будто одно целое и могли падать, даже вверх копыльями, не вываливая поклажи. В середине по длине наших узких саней, садился боком или придерживался только вожатый, опираясь ногой на полоз нарты, в ежеминутной готовности соскочить и привести нарту опять в равновесие, когда она слишком раскатывалась или когда угрожала ей какая-нибудь [[опасность]]. Для того держал он в руке протянутый вдоль по саням и к ним прикрепленный [[ремень]] и, кроме того, имел в руках так называемый оштол или прудило ― довольно толстую палку, обитую [[железо]]м на одном и обвешанную [[колокольчик]]ами на другом конце, которой управлял [[собака]]ми, останавливал их, а иногда подпирался.<ref>''[[:w:Врангель, Фердинанд Петрович|Ф.П.Врангель]]'', «Путешествие по Сибири и Ледовитому морю». — Л.: Изд-во Главсевморпути, 1948 г.</ref>|Автор=[[:w:Врангель, Фердинанд Петрович|Фердинанд Врангель]], «Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю», 1841}}
 
{{Q|Что, например, выше наслаждения провожать [[театр]]альные линии, видеть в окно прелестное личико с платком на голове, которое высунулось для того, чтобы взглянуть на тебя… понимаешь? Ты перекидываешься с нею несколькими словами, рискуя попасть под огромное колесище и быть расплющенным… Впрочем, у меня кучер так наловчился подъезжать близко к линии, что полоз моих саней совсем сходится вплоть с обручем колеса… и ничего, видишь, я до сих пор жив и здоров… Один раз я чуть не попал, однако, под [[колесо]]; но зато чем же я и был вознагражден за это!.. Из окна раздался голосок: «Вас задавят… ах, страсти!» И она упала, братец, в [[обморок]]: ее без чувств привезли домой.<ref>''[[Иван Иванович Панаев|И. И. Панаев]]''. Избранная проза. М.: «Правда», 1988 г.</ref>|Автор=[[Иван Иванович Панаев|Иван Панаев]], «Опыт о хлыщах», 1857}}
 
{{Q|...и я увидал две треугольные [[лёд|льдины]], упирающиеся своими основаниями в [[берег]]а и вершинами друг в друга. Конечно, ледяной этот свод висел на [[воздух]]е, и под ним клокотала вешняя [[вода]]. Проехать тройкой тут было немыслимо, и на самой вершине свода повозка могла пройти только одним полозом. Первым по своду перешел Федот, за ним последовал я, и он по одной подводил моих спутниц, которых я за руку перехватывал через клокочущую бездну. Отпрягли [[лошадь|лошадей]], и добрые животные скоком перебрались ко мне, одно за другим. Оставалось самое трудное: переправить повозку. Левый полоз прочно стоял на воздушном своде, но правый приходилось, передвигая по льду легкую повозку, поддерживать на мгновение совершенно на воздухе, так как полоз был ее довольно длинен, чтобы, теряя опору на одном берегу, опереться на другом. В этот момент Федот и ямщик дали повозке совершенно опуститься правым боком к бездне, и, невзирая на сложность нашего положения, я услыхал восклицание женки моей: «щенята, щенята попадают в воду!»<ref>''[[Афанасий Афанасьевич Фет|Фет А.]]'' Воспоминания (сост. и прим. А. Тархова). — М.: Правда, 1983 г.</ref>|Автор=[[Афанасий Афанасьевич Фет|Афанасий Фет]], «Мои воспоминания», 1889}}
 
{{Q|Взяли немного восточнее, надеясь, что там будут [[полынья|полыньи]], идущие на юг и соединяющиеся с большой полыньей, но этого не случилось. Попадались мелкие полыньи, дававшие нам [[пища|пищу]], но плыть по ним было нельзя. Опять пошли торосы, опять глубокий [[снег]], опять наше продвижение за день было около 3-х километров. Хуже всего этот глубокий снег, в котором [[нарты]] вязнут по самые нащепы и часто ломаются. Чуть не каждый день приходится заниматься починкой, после чего нарты становятся на ходу все тяжелее. Хорошо еще, что мы обтянули полозья широкими [[железо|железными]] шинами и теперь, как только ломается полоз, мы отвинчиваем шину, делаем накладки на перелом, скрепляем их, а железная шина, привернутая на место, скрывает все недочеты.<ref>''[[:w:Альбанов, Валериан Иванович|В. И. Альбанов]]''. Дневник. — М.: ОГИЗ, Государственное издательство географической литературы, 1933 г.</ref>|Автор=[[Валериан Иванович Альбанов|Валериан Альбанов]], Дневник, 1914}}
 
{{Q|У подвала длинный черед. Обмороженные ступени [[лестница|лестницы]]. Холод в спине: как втащить? Свои руки, ― в эти чудеса я верю, но… три пуда вверх! По тридцати упирающимся и отбрасывающим ступеням! Кроме того, один полоз сломан. Кроме того, я не уверена в мешках. Кроме всего, я так веселюсь, что ― умри! ― не помогут. <...> Обратный путь с [[картошка|картошкой]]. (Взяла только два пуда, третий утаила.) Сначала беснующимися [[коридор]]ами, потом сопротивляющейся лестницей, ― [[слёзы]] или пот на лице, не знаю. «И не знаю, [[дождь]] иль слезы На лице горят моем…» Может, и дождь! Дело не в этом! Полоз очень слаб, расщепился посредине, навряд ли доедем. (Не я везу санки, вместе везем. Санки ― сподвижник по беде, а беда ― картошка. Собственную беду везем! Боюсь [[площадь|площадей]]).<ref name="Цветаева">''[[Марина Ивановна Цветаева|Цветаева М.И.]]'' Собрание сочинений: в 7 томах. — Москва, «Эллис Лак», 1994-1995 г.</ref>|Автор=[[Марина Ивановна Цветаева|Марина Цветаева]], «Мои службы», 1919}}
 
{{Q|Как-то в часу седьмом [[вечер]]а, великим постом, мы ехали с [[Антон Чехов|Антоном Павловичем]] с Миусской площади… ко мне чай пить. <…> На углу Тверской и Страстной площади… остановились как раз против освещенной овощной лавки Авдеева, славившейся на всю Москву [[огурец|огурцами]] в [[тыква]]х и солеными [[арбуз]]ами. Пока [[лошадь]] отдыхала, мы купили арбуз, завязанный в толстую серую бумагу, которая сейчас же стала промокать, как только Чехов взял арбуз в руки. Мы поползли по Страстной площади, визжа полозьями по рельсам конки и скрежеща по камням. Чехов ругался — мокрые руки замерзли.<ref>«А. П. Чехов в воспоминаниях современников». — М.: «Художественная литература», 1986 г.</ref>|Автор=[[Владимир Алексеевич Гиляровский|Владимир Гиляровский]], «Жизнерадостные люди», 1934}}
 
== Полозья в художественной литературе ==
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
{{Q|Что, например, выше наслаждения провожать [[театр]]альные линии, видеть в окно прелестное личико с платком на голове, которое высунулось для того, чтобы взглянуть на тебя… понимаешь? Ты перекидываешься с нею несколькими словами, рискуя попасть под огромное колесище и быть расплющенным… Впрочем, у меня кучер так наловчился подъезжать близко к линии, что полоз моих саней совсем сходится вплоть с обручем колеса… и ничего, видишь, я до сих пор жив и здоров… Один раз я чуть не попал, однако, под [[колесо]]; но зато чем же я и был вознагражден за это!.. Из окна раздался голосок: «Вас задавят… ах, страсти!» И она упала, братец, в [[обморок]]: ее без чувств привезли домой.<ref>''[[Иван Иванович Панаев|И. И. Панаев]]''. Избранная проза. М.: «Правда», 1988 г.</ref>|Автор=[[Иван Иванович Панаев|Иван Панаев]], «Опыт о хлыщах», 1857}}
 
{{Q|Дворец в [[Летний сад|Летнем саду]] также окружен [[вода|водою]] с двух сторон: ступени [[крыльцо|крыльца]] спускаются в воду, как в [[Амстердам]]е и [[Венеция|Венеции]]. Однажды зимою, когда [[Нева]] уже стала и только перед дворцом оставалась еще [[полынья]] окружностью не больше сотни шагов, он <[[Пётр I]]> и по ней плавал взад и вперед на крошечной гичке, как [[утка]] в луже.
Строка 21 ⟶ 30 :
 
{{Q|Когда он уходит, Антон Антоныч стоит на [[крыльцо|крыльце]] и смотрит ему вслед. На подмерзшем снегу хрустят протяжно шаги Тифенталя, и колышется круглое желтое пятно от фонаря. [[Ночь]] темная. От желтого пятна во все стороны по грязному [[снег]]у ползут синие полосы, и вот ― как-то странно ― желтое пятно вдруг начинает казаться Антону Антонычу голубым. У [[старик]]а спина выгнута, как полоз, и идет он медленно, точно несет [[тяжесть]]. Но эта тяжесть только [[фонарь]], только круглое желтое пятно внизу, не желтое ― голубое.<ref>''[[w:Сергеев-Ценский, Сергей Николаевич|Сергеев-Ценский С.Н.]]'' Собрание сочинений в 12-ти томах, Том 2. Москва, «Правда», 1967 г.</ref>|Автор=[[Сергей Николаевич Сергеев-Ценский|Сергей Сергеев-Ценский]], «Движения», 1909-1910}}
 
{{Q|Взяли немного восточнее, надеясь, что там будут [[полынья|полыньи]], идущие на юг и соединяющиеся с большой полыньей, но этого не случилось. Попадались мелкие полыньи, дававшие нам [[пища|пищу]], но плыть по ним было нельзя. Опять пошли торосы, опять глубокий [[снег]], опять наше продвижение за день было около 3-х километров. Хуже всего этот глубокий снег, в котором [[нарты]] вязнут по самые нащепы и часто ломаются. Чуть не каждый день приходится заниматься починкой, после чего нарты становятся на ходу все тяжелее. Хорошо еще, что мы обтянули полозья широкими [[железо|железными]] шинами и теперь, как только ломается полоз, мы отвинчиваем шину, делаем накладки на перелом, скрепляем их, а железная шина, привернутая на место, скрывает все недочеты.<ref>''[[:w:Альбанов, Валериан Иванович|В. И. Альбанов]]''. Дневник. — М.: ОГИЗ, Государственное издательство географической литературы, 1933 г.</ref>|Автор=[[Валериан Иванович Альбанов|Валериан Альбанов]], Дневник, 1914}}
 
{{Q|У подвала длинный черед. Обмороженные ступени [[лестница|лестницы]]. Холод в спине: как втащить? Свои руки, ― в эти чудеса я верю, но… три пуда вверх! По тридцати упирающимся и отбрасывающим ступеням! Кроме того, один полоз сломан. Кроме того, я не уверена в мешках. Кроме всего, я так веселюсь, что ― умри! ― не помогут. <...> Обратный путь с [[картошка|картошкой]]. (Взяла только два пуда, третий утаила.) Сначала беснующимися [[коридор]]ами, потом сопротивляющейся лестницей, ― [[слёзы]] или пот на лице, не знаю. «И не знаю, [[дождь]] иль слезы На лице горят моем…» Может, и дождь! Дело не в этом! Полоз очень слаб, расщепился посредине, навряд ли доедем. (Не я везу санки, вместе везем. Санки ― сподвижник по беде, а беда ― картошка. Собственную беду везем! Боюсь [[площадь|площадей]]).<ref name="Цветаева">''[[Марина Ивановна Цветаева|Цветаева М.И.]]'' Собрание сочинений: в 7 томах. — Москва, «Эллис Лак», 1994-1995 г.</ref>|Автор=[[Марина Ивановна Цветаева|Марина Цветаева]], «Мои службы», 1919}}
 
{{Q|Недалеко от Ши́шова дома [[деревня]] была. И была у богатого мужика девка. Из-за [[Куриная слепота (болезнь)|куриной слепоты]] вечерами ничего не видела. Как сумерки, так на печь, а замуж надо. Нарядится, у окна сидит, ро́жу продаёт. Шиш сдумал над ней подшутить. Как-то, уж [[снег|снежок]] выпал, девка вышла на крыльцо. [[Шиш]] к ней:
Строка 31 ⟶ 36 :
― Гы-гы. Иду.
― Я, как стемнеет, приеду за тобой. Ты никому не сказывай смотри. Вечером девка услыхала ― полоз скрипнул, ссыпалась с печки. В сенях навертела на себя одежи ― да к Шишу в сани.<ref name="Повести">''[[Шергин, Борис Викторович|Борис Шергин]]''. Повести и рассказы. — Л.: Лениздат, 1987 г.</ref>|Автор=[[Борис Викторович Шергин|Борис Шергин]], «Куричья слепота» (из сборника «Шиш Московский»), 1933}}
 
{{Q|Как-то в часу седьмом [[вечер]]а, великим постом, мы ехали с [[Антон Чехов|Антоном Павловичем]] с Миусской площади… ко мне чай пить. <…> На углу Тверской и Страстной площади… остановились как раз против освещенной овощной лавки Авдеева, славившейся на всю Москву [[огурец|огурцами]] в [[тыква]]х и солеными [[арбуз]]ами. Пока [[лошадь]] отдыхала, мы купили арбуз, завязанный в толстую серую бумагу, которая сейчас же стала промокать, как только Чехов взял арбуз в руки. Мы поползли по Страстной площади, визжа полозьями по рельсам конки и скрежеща по камням. Чехов ругался — мокрые руки замерзли.<ref>«А. П. Чехов в воспоминаниях современников». — М.: «Художественная литература», 1986 г.</ref>|Автор=[[Владимир Алексеевич Гиляровский|Владимир Гиляровский]], «Жизнерадостные люди», 1934}}
 
{{Q|В Сысерть [[дорога|дорогу]] прорубили, конечно, только она в те годы, сказывают, шибко худая была. По [[болото|болотам]] пришлась. [[слань|Слани]] верстами. Заневолю [[брюхо]] заболит, коли по жерднику протрясет. Да и мало тогда ездили по этой дороге. Не то, что в нонешнее время — взад да вперед. Только барские прислужники да стража и ездили. Эти верхами больше, — им и горюшка мало, что дорога худая. Сам [[барин]] в Полевую только на полозу ездил. Как [[сани|санная]] дорога установится, он и давай наверстывать, что [[лето]]м пропустил. И все норовил нежданно-негаданно налететь.<ref name="бажов">[[w:Бажов, Павел Петрович|Бажов П.П.]] Сочинения в трёх томах. Москва, «Правда», 1986 г.</ref>|Автор=[[Павел Петрович Бажов|Павел Бажов]], «Кошачьи уши», 1936}}
Строка 40 ⟶ 43 :
― Заблудил, мать его [[чёрт]]!.. Об пенек вдарило сани под раскат ― полоз пополам. Пришлось вернуться. ― Степан добавил похабное словцо и прошел мимо Петра, нагло щуря из-под длинных ресниц светлые [[разбойник|разбойные]] глаза.
― Сани бросил? ― оборачиваясь, крикнул Аникушка. Степан махнул рукой, щелкнул [[кнут]]ом, заворачивая направившихся по целине быков, и проводил шагавшего за санями Гришку долгим [[взгляд]]ом. Неподалеку от первой ендовы Григорий увидел брошенные средь дороги сани, около саней стояла Аксинья.<ref name="Дон">''[[Михаил Александрович Шолохов|М.А.Шолохов]]'', «Тихий Дон». — М.: Молодая гвардия, 1980 г.</ref>|Автор= [[Михаил Александрович Шолохов|Михаил Шолохов]], «[[Тихий Дон (роман)|Тихий Дон]]» (Книга первая), 1940}}
 
{{Q|― Наталья спортилась с того разу… Голову криво держит, будто [[паралич|параликом]] зашибленная. Жилу нужную перерезала, вот шею-то кособочит. Он помолчал. Скрипели полозья, кромсая [[снег]]; щелкал [[подкова]]ми, засекаясь, Григорьев конь.
― Что ж она, как? ― спросил Григорий, с особенным вниманием выковыривая из конской гривы обопревший [[репей]].
― Очунелась, никак. Семь месяцев лежала. На троицу вовзят доходила. Поп Панкратий соборовал… А посля отошла. С тем поднялась, поднялась и пошла. Косу-то пырнула под [[сердце]], а рука дрогнула, мимо взяла, а то б концы…<ref name="шол"/>|Автор= [[Михаил Александрович Шолохов|Михаил Шолохов]], «[[Тихий Дон]]» (Книга четвёртая), 1928-1940}}
 
{{Q|Он обратил внимание, что возница ― безусый горбоносый [[старик]] в овчинном тулупе ― дремлет. Заметив это, он побежал за санями с намерением вскочить на полозья. Обут он был в легкие татарские [[сапоги]] с голенищами, подбитые изнутри козьим [[мех]]ом. Эти сапоги ему подарили [[комсомол]]ьцы. Он очень любил и берег их. На полном ходу, когда [[лошадь]] с разбегу понесла вскачь, он вскочил на концы полозьев. В эту минуту сани подбросило на ухабе, левая Ленькина нога соскользнула и попала под полоз. От сильной боли он на несколько секунд потерял [[сознание]]. Очнувшись, он увидел себя сидящим в [[снег]]у ― посреди дороги. На левой ноге его болтались остатки голенища и грязные лохмотья портянки. Весь низ сапога ― вместе с подошвой и каблуком ― куда-то исчез. Пересиливая [[боль]], Ленька отправился его искать. Идти полубосым по снегу было холодно. Тем не менее он искал свой опорок до темноты, пока не заболели [[глаза]].<ref>''[[w:Пантелеев, Алексей Иванович|Пантелеев А.И.]]'' Собрание сочинений в четырёх томах, Том 1. Ленинград, «Детская литература», 1983 г.</ref>|Автор=[[Алексей Иванович Пантелеев|Алексей Пантелеев]], «Лёнька Пантелеев», 1952}}
Строка 50 ⟶ 57 :
 
== Полозья в стихах ==
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
{{Q|Есть [[гость]]я: ей всегда все настежь двери ―
Враждебный дух иль счастливая пери