Педантизм: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
брат б
педантический порядок
Строка 28:
Ничего здесь не изменилось: такие же аккуратно подстриженные ряды [[малина|малиновых]] кустов, все так же [[геометрия|геометричны]] расчерченные дорожки, засаженные любимыми цветами мамы — [[анютины глазки|анютиными глазками]]. Все в саду чистенько и прибрано. Всюду видна педантичная рука учёного лесовода. И Тоне скучно от этих расчищенных, расчерченных дорожек.|Автор=[[Николай Алексеевич Островский|Николай Островский]], «[[Как закалялась сталь]]» ([[s:Как закалялась сталь (Островский)/Часть первая/Глава третья|часть 1, глава 3]]), 1934}}
 
{{Q|Вечером, садясь за ужин, мы с ним почитывали эту книгу, стремясь найти руководство как следует питаться, чтобы быть здоровым и долговечным. Там мы нашли, например, указание, что хлебный [[мякиш]] содействует развитию [[меланхолия|меланхолического]] темперамента, а корка развивает [[холерик|холерический]] темперамент. В блиставших чистотою комнатах дома тети Юлии, любившей педантический порядок настолько, что каждый [[стул]] должен был стоять на определенном месте в определенном положении, у трельяжа с [[цветы|цветами]] и [[плющ]]ом, окружавшими распятие, стояла полка с книгами. Среди них я нашел польскую книгу доктора Трипилина «Путешествие в воздушном шаре».<ref>''[[Николай Онуфриевич Лосский|Лосский Н.О.]]'' Воспоминания: жизнь и философский путь. — М.: Русский путь, 2008 г.</ref>|Автор=[[Николай Онуфриевич Лосский|Николай Лосский]], «Воспоминания: жизнь и философский путь», 1968}}
{{Q|[[Иоганн Себастьян Бах|Бах]] не мог разглядеть Швальбе в волглых осенних [[сумерки|сумерках]], и даже двухэтажный, с эркерами и башенками, нарядный дом синдика скорее угадывал по уплотнению тьмы, нежели видел, — ко времени нашего рассказа знаменитый кантор церкви святого Фомы начинал [[слепота|слепнуть]]. Он испортил [[зрение]] в отрочестве ночной, тайной перепиской нот и с каждым годом видел все хуже и хуже, а перешагнув за пятьдесят, уже не сомневался, что кончит дни в непроглядной [[тьма|тьме]]. Кто мог думать, что его ночные бдения над тетрадкой с нотами Фишера, Пахельбеля, Букстехуде и Бёме, которые он переписывал при лунном свете за неимением свечи, приведут к таким горестным последствиям? Он воспитывался после смерти родителей у старшего брата, чей нудный педантизм равнялся его же [[скаредность|скаредности]]. Этот черствый человек считал преждевременным, даже губительным для несозревшей души прикосновение к столь серьезной и трудной [[музыка|музыке]].<ref>''[[Юрий Маркович Нагибин|Ю. М. Нагибин]]'', «Остров любви». Повести. — Кишинев.: Литература артистикэ, 1985 г.</ref>|Автор=[[Юрий Маркович Нагибин|Юрий Нагибин]], «Перед твоим престолом», 1979}}
 
{{Q|[[Иоганн Себастьян Бах|Бах]] не мог разглядеть Швальбе в волглых осенних [[сумерки|сумерках]], и даже двухэтажный, с эркерами и башенками, нарядный дом синдика скорее угадывал по уплотнению тьмы, нежели видел, — ко времени нашего рассказа знаменитый кантор церкви святого Фомы начинал [[слепота|слепнуть]]. Он испортил [[зрение]] в отрочестве ночной, тайной перепиской нот и с каждым годом видел все хуже и хуже, а перешагнув за пятьдесят, уже не сомневался, что кончит дни в непроглядной [[тьма|тьме]]. Кто мог думать, что его ночные бдения над [[тетрадь|тетрадкой]] с нотами Фишера, Пахельбеля, Букстехуде и Бёме, которые он переписывал при лунном свете за неимением свечи, приведут к таким горестным последствиям? Он воспитывался после смерти родителей у старшего брата, чей нудный педантизм равнялся его же [[скаредность|скаредности]]. Этот черствый человек считал преждевременным, даже губительным для несозревшей души прикосновение к столь серьезной и трудной [[музыка|музыке]].<ref>''[[Юрий Маркович Нагибин|Ю. М. Нагибин]]'', «Остров любви». Повести. — Кишинев.: Литература артистикэ, 1985 г.</ref>|Автор=[[Юрий Маркович Нагибин|Юрий Нагибин]], «Перед твоим престолом», 1979}}
 
{{Q|Инна ― единственный человек, которого я знаю, получившая [[воспитание]], и это чувствуется во всем ― педантизм, [[аккуратность]], обязательность и неумение соврать даже в малом. Нас же воспитывать было некогда ― мы строили то [[социализм]], то [[коммунизм]], ― и это тоже чувствуется. С появлением Инны в мою жизнь вошел совершенно незнакомый мне мир [[Прибалтика|Прибалтики]] с его своеобразным [[искусство]]м, жизненным укладом (несколько буржуазным) и духом [[интеллигент]]ности, который шел от их дома в [[Таллин]]е и от ее многочисленных родных, разбросанных ныне по всему свету.<ref>''[[:w:Катанян, Василий Васильевич|В.В.Катанян]]'', «Прикосновение к идолам». Воспоминания. — М.: Захаров, 2002 г.</ref>|Автор =[[Василий Васильевич Катанян|Василий Катанян]], «Прикосновение к идолам», 1998}}