Фиалка пармская: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
gfvznm j ikzgf[
аромат опять
Строка 6:
Происхождение фиалки пармской долгое время оставалось неясным, и предполагалось родство либо с [[фиалка душистая|фиалкой душистой]] ([[viola odorata]]), либо с фиалкой приятной ([[w:viola suavis|viola suavis]]), либо с фиалкой белой ([[w:viola alba|viola alba]]). И только генетический анализ позволил уверенно сказать, что фиалка пармская является гибридом [[w:viola alba subsp. dehnhardtii|viola alba subsp. dehnhardtii]]. Родительские растения, скорее всего турецкого происхождения, были завезены на территорию современной [[Италия|Италии]] в районе [[Неаполь|Неаполя]] до 1573 г. и [[гибрид]]изировались с местными [[биологический вид|видами]], скорее всего, с фиалкой душистой. Распространение фиалки пармской в северной Италии и южной [[Франция|Франции]] было связано с неаполитанской Бурбонской династией. К началу XIX в. центрами выращивания пармской фиалки становятся [[Парма]] и [[Тулуза]], откуда и происходит современное название.
 
== Пармская фиалка в публицистике и научно-популярной прозе ==
{{Q|Вспоминалось слово [[Александр Сергеевич Пушкин|Пушкина]]: «[[Иван Андреевич Крылов|Крылов]] ― представитель русского духа; не ручаюсь, чтобы он отчасти не вонял; в старину наш народ назывался [[смерд]]». И в самом деле, здесь, в замороженном приличии большого света, в благоуханиях пармской фиалки и буке-а-ля-марешаль, эта отечественная непристойность напоминала запах [[рыба|рыбного]] садка у Пантелеймонского моста или гнилой [[капуста|капусты]] из погребов Пустого рынка.<ref>''[[Дмитрий Сергеевич Мережковский|Д. С. Мережковский]]''. Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. — М.: «Правда», 1990 г.</ref>| Автор=[[Дмитрий Мережковский|Дмитрий Мережковский]], «[[Александр Первый (Мережковский)|Александр Первый]]», 1922}}
{{Q|Даша растворила дверь своей комнаты и остановилась в недоумении: пахло сырыми цветами, и сейчас же она увидела на туалетном столике [[корзина|корзину]] с высокой ручкой и синим бантом, подбежала и опустила в нее лицо. Это были пармские фиалки, помятые и влажные. Даша была взволнована. С утра ей хотелось чего-то неопределимого, а сейчас она поняла, что хотелось именно фиалок. Но кто их прислал? Кто думал о ней сегодня так внимательно, что угадал даже то, чего она сама не понимала? Вот только бант совсем уж здесь не к месту.<ref>''[[Алексей Николаевич Толстой|А.Н.Толстой]]''. «[[Хождение по мукам]]»: Трилогия. ― М.: Художественная литература, 1987 г.</ref>|Автор=[[Алексей Николаевич Толстой|Алексей Толстой]], «[[Хождение по мукам]]» (Книга первая. Сестры), 1922}}
 
== Пармская фиалка в мемуарах и художественной прозе ==
{{Q|В эту самую минуту перед ним явилась [[маска]] и положила ему на [[плечо]] свою руку. Он сразу понял, что это — она. Она так тихо подошла к нему, как будто под атласным [[Домино (костюм)|домино]], довольно, впрочем явственно обличавшим ее воздушные формы, скрывалась не [[женщина]], а сильф. По плечам рассыпались русые, почти пепельные кудри, из-под маски глядели голубые [[глаза]], а обнаженный подбородок обнаруживал существование ямочки, в которой, казалось, свил свое [[гнездо]] амур. Все в ней было полно какого-то скромного и в то же время небезрасчетного изящества, начиная от духов ''violettes de Parme'', которыми опрыскан был ее платок, и кончая щегольскою перчаткой, обтягивавшей ее маленькую, аристократическую ручку. Очевидно, однако ж, что она находилась в волнении, потому что [[грудь]] ее трепетно поднималась, а голос, напоминавший [[рай]]скую музыку, слегка дрожал.<ref>''[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|М. Е. Салтыков-Щедрин]]''. «[[История одного города]]» и др. — М.: «Правда», 1989 г.</ref>|Автор=[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|Михаил Салтыков-Щедрин]], «[[История одного города]]», 1869}}
 
Строка 23 ⟶ 24 :
{{Q|Действительно, вначале Алексей Спиридонович был безутешен. В дождливую [[ночь]], обманув бдительность привратника [[кладбище|кладбища]], он приполз на [[могила|могилу]] Наташи и, уткнувшись лицом в землю, лежал, пока его не заметили и не увезли. Мало-помалу он начал возвращаться к жизни, продолжая постоянно говорить о своей любимой, о том, как она любила пармские фиалки и [[музыка|музыку]], какие у нее были маленькие ручки (перчатки 57 <размера>) и как он ее любил. Как-то раз он сказал: «Я думаю, что для нее лучше, что она [[смерть|умерла]], она не узнала всего горя жизни».|Автор=[[Илья Эренбург]], «Необычайные похождения Хулио Хуренито», 1921}}
 
{{Q|Даша растворила дверь своей комнаты и остановилась в недоумении: пахло сырыми цветами, и сейчас же она увидела на туалетном столике [[корзина|корзину]] с высокой ручкой и синим бантом, подбежала и опустила в нее лицо. Это были пармские фиалки, помятые и влажные. Даша была взволнована. С утра ей хотелось чего-то неопределимого, а сейчас она поняла, что хотелось именно фиалок. Но кто их прислал? Кто думал о ней сегодня так внимательно, что угадал даже то, чего она сама не понимала? Вот только бант совсем уж здесь не к месту.<ref>''[[Алексей Николаевич Толстой|А.Н.Толстой]]''. «[[Хождение по мукам]]»: Трилогия. ― М.: Художественная литература, 1987 г.</ref>|Автор=[[Алексей Николаевич Толстой|Алексей Толстой]], «[[Хождение по мукам]]» (Книга первая. Сестры), 1922}}
{{Q|Вспоминалось слово [[Александр Сергеевич Пушкин|Пушкина]]: «[[Иван Андреевич Крылов|Крылов]] ― представитель русского духа; не ручаюсь, чтобы он отчасти не вонял; в старину наш народ назывался [[смерд]]». И в самом деле, здесь, в замороженном приличии большого света, в благоуханиях пармской фиалки и буке-а-ля-марешаль, эта отечественная непристойность напоминала запах [[рыба|рыбного]] садка у Пантелеймонского моста или гнилой [[капуста|капусты]] из погребов Пустого рынка.<ref>''[[Дмитрий Сергеевич Мережковский|Д. С. Мережковский]]''. Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. — М.: «Правда», 1990 г.</ref>| Автор=[[Дмитрий Мережковский|Дмитрий Мережковский]], «[[Александр Первый (Мережковский)|Александр Первый]]», 1922}}
 
{{Q|― И лишь изредка в эту непогрешимую память о [[шляпа]]х, [[платье|платьях]] и летних городах ее жизни входили иные впечатления: голос [[Фёдор Иванович Шаляпин|Шаляпина]], певшего «[[Марсельеза|Марсельезу]]» в [[Лондон]]е, канун войны и первый букет цветов ― пармские фиалки, да, конечно, пармские ― от этого сумасшедшего итальянского [[журналист]]а, которого потом убили на войне, летом семнадцатого года; да, [[лето]] семнадцатого года, костюмы tailleur, маленькие, совсем без полей шляпы и зеленые ветви над [[озеро]]м, на юге Англии, в имении ее [[муж]]а.<ref>''[[w:Газданов, Гайто|Гайто Газданов]]''. Собрание сочинений: в 3 томах. ― М.: Согласие, 1999 г.</ref>| Автор=[[Гайто Газданов]], «История одного путешествия», 1938}}
 
{{Q|У нее был стан [[w:Афродита Книдская|Венеры Книдской]], самой девственно-женственной из [[Венера (мифология)|Венер]]. Небольшая головка, продолговатый овал лица, смеющиеся ямочки на [[щека]]х ― и ни малейшей предрасположенности к полноте. [[Нос]] с легкой горбинкой, как у Марии Бургундской, нервные ноздри, которые теперь сказали бы мне о сильном [[темперамент]]е. Большие серо-зеленоватые [[глаза]] иногда отливали фиолетовым, в такие мгновения казалось, что это от них исходит неизменно окутывающий ее аромат «Пармской фиалки».|Автор=[[w:Дубровин, Пётр Иосифович|Пётр Дубровин]]. «Аннет» (повесть), 1950}}
 
== Пармская фиалка в поэзии ==
Строка 55 ⟶ 58 :
* [[Виола (растение)|Виола садовая]]
* [[Фиалка душистая]]
* [[Фиалка альпийская|]]
* [[Альпийская фиалка]]
* [[Астра]]
* [[Азалия]]