История одного города: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м Наши глуповские дела |
роковое видение |
||
Строка 42:
— С нас, брат, не что возьмешь! — говорили другие, — мы не то что прочие, которые телом обросли! нас, брат, и уколупнуть негде!
И упорно стояли при этом на коленях.}}
{{Q|В эту самую минуту перед ним явилась [[маска]] и положила ему на [[плечо]] свою руку. Он сразу понял, что это — она. Она так тихо подошла к нему, как будто под атласным [[Домино (костюм)|домино]], довольно, впрочем явственно обличавшим ее воздушные формы, скрывалась не [[женщина]], а сильф. По плечам рассыпались русые, почти пепельные кудри, из-под маски глядели голубые [[глаза]], а обнаженный подбородок обнаруживал существование ямочки, в которой, казалось, свил свое [[гнездо]] амур. Все в ней было полно какого-то скромного и в то же время небезрасчетного изящества, начиная от духов ''[[пармская фиалка|violettes de Parme]]'', которыми опрыскан был ее платок, и кончая щегольскою перчаткой, обтягивавшей ее маленькую, аристократическую ручку. Очевидно, однако ж, что она находилась в волнении, потому что [[грудь]] ее трепетно поднималась, а голос, напоминавший [[рай]]скую музыку, слегка дрожал.|Автор=[[s:История одного города (Салтыков-Щедрин)/13|Поклонение мамоне и покаяние]].}}
{{Q|Управившись с Грустиловым и разогнав безумное скопище, [[Угрюм-Бурчеев]] немедленно приступил к осуществлению своего [[бред]]а.
|