Фиалка: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
фиалки, две фиалки
Душа весталки, как у фиалки
Строка 53:
 
{{Q|Выходили в зал из передней какие-то [[ангел]]оподобные существа в голубых, белых, розовых платьях, серебристые, искристые; обвевали газами, веерами, шелками, разливая вокруг благодатную атмосферу фиалочек, ландышей, лилий и тубероз; слегка опылённые пудрой их мраморно-белые плечики через час, через два должны были разгореться румянцем и покрыться испариной; но теперь, перед танцами, личики, плечи и худые обнаженные руки казались ещё бледней и худей, чем в обычные дни; тем значительней прелесть этих существ как-то сдержанно искрами занималась в зрачках, пока существа, сущие ангелята, образовали и шелестящие и цветные рои веющей кисеи; свивались и развивались их белые веера, производя лёгкий ветер; топотали их туфельки.<ref>''[[Андрей Белый]]''. Петербург: Роман. Санкт-Петербург, «Кристалл», 1999 г.</ref>|Автор=[[Андрей Белый]], «Петербург», 1914}}
 
{{Q|Прошел [[год]]. И еще год… [[Время]] изгладило горечь утраты. Лишь в изгибе рта оставался след одинокого [[горе|горя]]. Она посвятила себя [[Вечность|Вечности]]. А была [[весна]]. У [[ручей|ручья]] цвели голубые фиалки. Прозрачный ручей все [[жалоба|жаловался]] о чем-то, катя струи. Иногда из стволистой дали неслись звуки [[волынка|волынки]]… Это была игра козлоногого [[фавн]]а… Цвели фиалки. Роняли [[слёзы]]. Так проходил год за годом.<ref>''[[Андрей Белый]],'' «Старый Арбат»: Повести. ― М.: Московский рабочий, 1989 г.</ref>|Автор= [[Андрей Белый]], «Северная симфония», 1917}}
 
{{Q|Но раз молодой человек, испытавший большое несчастье, подошел к [[Сена|Сене]], подумал немного и бросился. Почему же он, зная, что за его спиною [[Париж]], ― не остановился? Душа [[весталка|весталки]], как у фиалки, поцветет немного особенно свято и потом ку-ку! на всю жизнь одинокой и чистой среди рожающих баб. <ref>''[[Михаил Михайлович Пришвин|Пришвин М.М.]]'' «Дневники. 1920-1922». ― Москва: Московский рабочий, 1995 г.</ref>|Автор=[[Михаил Михайлович Пришвин|Михаил Пришвин]], «Дневники», 12 мая 1922}}
 
{{Q|Пришёл [[почтальон]], принёс несколько писем, и одно из них ― от Александра. Я его вскрыла не первым, поджидая маму. Вот оно: «Родная Анна. Вчера и сегодня ― прорвало ― [[тоска|тоскую]] и думаю о тебе, только о тебе. Когда живёшь покойно, без передряг, тогда не замечаешь многого хорошего, ― это я говорю о тех цветах, что посылаю тебе. Они растут как раз у [[окоп]]а, а достать их страшно трудно, потому что можно быть убитым. Так я цветы эти и раньше видел, но как называются они, не знаю, и очень обидно. Прощай. Люблю тебя. Прости за «[[армия|армейский]]» стиль. Это письмо только тебе». В [[письмо|письме]] были две фиалки, две маленьких голубых фиалки, которые растут сейчас же после [[снег]]а. Я дала ― всё же дала― прочесть это письмо маме ― его матери, ― и у мамы задрожали губы и потекли [[слёзы]]. Она заплакала, но в слезах смеялась. И мы обе, я ― молодая и мама ― старая, мы обе плакали и смеялись одновременно, тесно прижавшись друг к другу. Я раньше представляла войну фразой ― «землячек, приколи». А теперь у меня оттуда― от Александра ― фиалки, две фиалки, которые ещё не завяли.|Автор=[[Борис Андреевич Пильняк|Борис Пильняк]], «Простые рассказы», 1923}}
Строка 68 ⟶ 72 :
Странные и, пожалуй, невероятные истории рассказывал мне о ночной фиалке Максим Ильич Трапезников, [[саратов]]ский и царицынский [[землемер]], мой хороший, закадычный дружок, человек умный, трезвый и серьезный.
Мы тогда шли с ним на зевекинском [[пароход]]е вверх по [[Волга|Волге]], лакомясь камскими [[стерлядь|стерлядями]] и сурскими [[рак]]ами, и времени нам девать было некуда, а на [[разговор]] о ночной фиалке нас навела веселая девчурка лет семи-восьми, которая на небольшой пристани бойко продавала крошечные букетики этих цветов.
— Вы правы, — сказал он, — кажется, никто не знает его народного названия или очень быстро его забывает. А что касается фиолетового цвета, то этого цвета русский народ совсем не знает и нигде не употребляет. Лиловый он еще понимает по [[сирень|сирени]], да и то говорит не сиреневый, а синелевой. И стало быть, наименование цветка „ночная„[[Любка фиалка“двулистная|ночная фиалка]]“ выдумано грамотеями. А вот почему оно так широко распространилось по всему лицу земли русской, этого я — воля ваша — уяснить себе никак не могу.<ref>''[[Александр Иванович Куприн|А. И. Куприн]]''. Собрание сочинений в 9 т. Том 8. стр.450-451. — Москва: Гослитиздат, 1957 г.</ref>|Автор=[[Александр Иванович Куприн|Александр Куприн]], «[[s:Ночная фиалка (Куприн)|Ночная фиалка]]», 1933}}
 
{{Q|— Да, я [[химик]], — сказал Санька, едва отрываясь от затасканных иллюстраций.