Виола: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Пустите переночевать |
швырнул обломки виолы на пол и принялся топтать |
||
Строка 47:
Она побледнела как полотно, и долго, сладко плакала, уткнувшись в [[отец|отцовские]] колени. Нрав господина де Сент-Коломба и нерасположение к разговорам делали его крайне сдержанным; лицо его неизменно оставалось суровым и бесстрастным, какие бы чувства ни волновали его душу. И лишь в его сочинениях открывалась вся бесконечная, изысканная сложность внутреннего мира, скрытого за этим застывшим ликом и редкими, скупыми жестами. Он спокойно прихлебывал [[вино]], гладя [[волосы]] дочери, приникшей головкой к его [[камзол]]у и содрогавшейся от счастливых [[рыдания|рыданий]].
Очень скоро концерты для трех виол семейства Сент-Коломб завоевали всеобщую известность. Юные [[дворяне]] и буржуа, которых господин де Сент-Коломб обучал игре на виоле, добивались чести присутствовать на них. Музыканты — члены гильдии или же просто почитавшие господина де Сент-Коломб, также посещали эти собрания. Позднее Сент-Коломб начал устраивать каждые две недели регулярные [[концерт]]ы, начинавшиеся после вечерни и длившиеся четыре часа. И всякий раз он старался готовить для слушателей новую программу. Вместе с тем, [[отец]] и [[дочь|дочери]] увлекались [[импровизация]]ми, весьма искусно исполняя их втроем на любую тему, предложенную кем-нибудь их публики.<ref name="кинь"/>|Автор=[[Паскаль Киньяр]], «Все утра мира» (Глава 3), 1991}}
{{Q|Было начало весны. Сент-Коломб вытолкнул своего [[ученик]]а из домика на [[шелковица|шелковице]]. Держа виолы в руках, они оба молча пересекли сад под мелким весенним [[дождь|дождем]] и шумно ввалились в дом. Сент-Коломб крикнул, зовя дочерей. Вид у него был разгневанный.
Он сказал:
— Ну же, играйте, сударь! Взволнуйте, наконец, своею игрой наш [[слух]]!
Туанетта бегом спустилась по [[лестница|лестнице]]. Она села подле двери, ведущей в сад. Мадлен подошла и поцеловала [[Марен Маре|Марена Маре]], который сообщил ей, устанавливая меж [[колено|колен]] и настраивая виолу, что вчера он играл в часовне перед [[король|королем]]. У Мадлен потемнели [[глаза]]. [[Атмосфера]] была натянутой, как [[струна]], что вот-вот лопнет. Пока Мадлен стирала краем передника дождевые капли с виолы, Марен Маре еще раз шепнул ей на [[ухо]]:
— Он разъярен оттого, что вчера я играл в часовне перед королем.
Лицо господина Сент-Коломба омрачилось еще больше. Туанетта сделала предостерегающий знак Марену Маре. Однако тот, ничего не замечая, продолжал рассказывать Мадлен о том, как королеве поставили под ноги грелку с [[уголь]]ями, и как эта грелка...
— Играйте же! — приказал господин де Сент-Коломб.
— Взгляни, Мадлен, я опалил низ моей виолы. Один из стражников заметил, что она дымится, и указал мне на нее своею пикою. Но она не сгорела. То есть, не сгорела по-настоящему. Просто почернела и...
Два [[кулак]]а с грохотом обрушились на деревянный стол. Все подскочили.
Господин де Сент-Коломб, [[ярость|яростно]] оскалившись, выкрикнул:
— Играйте!
— Ты только [[взгляд|взгляни]], Мадлен! — продолжал Марен.
— Играйте же! — взмолилась Туанетта. Но тут Сент-Коломб бросился к юноше и вырвал инструмент у него из рук.
— Нет! — закричал Марен и вскочил с места, пытаясь отнять виолу. Однако господин де Сент-Коломб уже не владел собою. Он метался по комнате, с виолой в воздухе. Марен Маре бегал за ним, простирая руки к своему инструменту, дабы помешать учителю совершить самое ужасное. Он кричал: «Нет! Нет!». Мадлен, скованная [[ужас]]ом, беспомощно теребила передник. Туанетта же, встав со стула, бросилась к [[мужчина]]м.
Сент-Коломб подбежал к очагу, размахнулся и со всею силой ударил виолу о [[камень|каменную]] кладку. [[Зеркало]] над камином раскололось от сотрясения. Марен Маре сжался в комок и завыл. Господин де Сент-Коломб швырнул обломки виолы на пол и принялся топтать их своими ботфортами. Туанетта пыталась оттащить отца за полы, зовя его по имени. Миг спустя все четверо смолкли. Теперь они стояли неподвижно, пораженные случившимся и непонимающе глядя на обломки. Господин де Сент-Коломб, [[смерть|смертельно]] побледнев, опустил голову на руки. Он пытался исторгнуть свое всегдашнее горестное: «А-а-ах! А-а-ах!» Но ему не удавалось перевести [[дыхание]].
— [[Отец]], отец! — твердила Туанетта с горькими [[слеза]]ми, гладя его по спине и плечам.
Сент-Коломб пошевелил пальцами и выдавил наконец из груди короткий возглас: «Ах!», словно тонущий человек в свой последний миг. Затем он вышел прочь из залы. Марен Маре плакал в объятиях Мадлен, что стояла перед ним на коленях, все еще дрожа от недавнего [[испуг]]а.
Господин де Сент-Коломб вернулся с [[кошелёк|кошельком]] в руке. Развязав шнурок, он сосчитал [[золото|золотые]] монеты, подошел к Марену Маре бросил [[кошелёк]] к его [[нога]]м и собрался было выйти. Марен Маре вскочил и крикнул ему вслед:
— Сударь, вы могли хотя бы извинится за то, что совершили!
Господин де Сент-Коломб обернулся и с полным [[спокойствие]]м ответил:
— Сударь, что такое инструмент?! Инструмент — это еще не [[музыка]]. Этих [[деньги|денег]] вам хватит на покупку новой цирковой лошади, чтобы гарцевать перед королем.<ref name="кинь">''[[Паскаль Киньяр]]''. Все утра мира. (Pascal Quignard. «Tous les matins du monde», пер. [[:w:Волевич, Ирина Яковлевна|''Ирины Волевич'']], 1997 г.) — М.: Мик, 1997 г.</ref>|Автор=[[Паскаль Киньяр]], «Все утра мира» (глава 13), 1991}}
== Виола в поэзии ==
| |||