Кукушкины слёзки: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
альпийские луга с растениями |
|||
Строка 28:
{{Q|Мария Ильинична перечитала ещё раз дорогие строки и задумчиво смотрит на столик в [[тюрьма|камере]] — грубо сколоченные три доски, почерневшие от [[время|времени]]. И в её [[воображение|воображении]] на столе возникает большой жёлтый обливной кувшин, любимый кувшин [[мама|мамы]], и в нём [[цветы]]. Как красиво подобран [[букет]]... Так умеет только мама. Вот клейкая полевая [[гвоздика]], которую в поле и не заметишь, сиреневые [[левкои]], жёлтый [[львиный зев]], и чудится: в раструбе цветка копошится [[пчела]], вытягивая хоботком сладкий нектар, кукушкины слёзки дрожат на тоненьких волосках, даже красные метёлки [[щавель|щавеля]] украшают букет. И как много в нём [[василёк|васильков]] — любимых цветов Марии Ильиничны. И вот уже не букет перед нею, а освещённый [[солнце]]м луг с травой по колено, и в траве цветы, цветы, а над лугом опрокинут [[океан]] воздуха, и какой это [[воздух]]! Вкус и аромат особенно умеют ценить люди, посидевшие в [[тюрьма|тюрьме]]. Так пахнет [[свобода]], так благоухает сама [[жизнь]].<ref>[[:w:Зоя Ивановна Воскресенская|Воскресенская З.И.]] «Сердце матери». Минск: «Юнацтва», 1986 г.</ref>|Автор=[[:w:Зоя Ивановна Воскресенская|Зоя Воскресенская]], «Сердце матери», 1965}}
{{Q|Может быть, цветы [[картофель|картофеля]]? Нет, неожиданно нежен аромат разноцветных лепестков простой картошки, нежен и слишком приятен. Может быть, на пригорках перегорел, изошел в тепле запах лета? Поискать в долинках? В низине, среди молодых [[берёза|берёз]], в клочках некоей светятся последние пирамидки [[ятрышник]]а ― кукушкиных слезок. Приятный у них, похожий на [[ваниль]], запах. Но побелели уже нарядные кисти, и надо собрать целый букет, лучше вечером, после захода солнца, чтобы понять этот [[цветок]]. Еще ниже, у пересохшего ручья, густая заросль [[медуница|медуницы]] ― [[таволга|таволги]] рябинолистой. Чистый [[мёд]]! Ночью, в полной темноте, и то не ошибешься, узнаешь таволгу по сладости и резкости [[запах]]а.<ref>''[[w:Ливеровский, Алексей Алексеевич (химик)|А. А. Ливеровский]]''. «Журавлиная родина». Рассказы охотника. — Л.: Лениздат, 1966 г.</ref>|Автор=[[w:Ливеровский, Алексей Алексеевич (химик)|Алексей Ливеровский]], «Журавлиная родина», 1966}}
{{Q|[[Мужчина]] вздохнул всей грудью... Отбежал в сторону, сорвал несколько пыльных тёплых цветков, догнал телегу, подал цветы [[женщина|женщине]]. Та приняла их с [[благодарность|благодарной]] улыбкой.
Строка 40 ⟶ 42 :
― Да просто, ― сказала [[мама]], ― матрёшка. Все засмеялись.<ref name="Зуров">''[[:w:Зуров, Леонид Фёдорович|Л.Ф.Зуров]]''. «Иван-да-марья». — М., журнал «Звезда», 2005 г. № 8-9</ref>|Автор=[[:w:Зуров, Леонид Фёдорович|Леонид Зуров]], «Иван-да-марья», 1969}}
{{Q|Чудная это пора для предгорий [[Алтай|Алтая]]! После весенних затяжных дождей горячее солнце бурно гонит густую шелковистую [[трава|траву]] на [[альпийские луга|альпийских лугах]], всё ещё свежую, светлую, какую-то трепетную, нарядную от множества синих цветов [[змееголовник]]а, бледно-жёлтого [[мытник]]а, голубеньких кукушкиных слёзок и броских пунцовых [[марьин корень|марьиных кореньев]], похожих издали на знаменитые узбекские [[тюльпан]]ы.<ref>''[[:w:Можаев, Борис Андреевич|Борис Можаев]]''. «Живой». — М.: Советская Россия, 1977 г.</ref>|Автор=[[:w:Можаев, Борис Андреевич|Борис Можаев]], «Живой», 1961-1972}}
{{Q|Возле притемнённого зарослями ключа, в тени и [[холод]]ке цвели последним накалом жа́рки, везде уже осыпавшиеся, зато [[марьин корень|марьины коренья]] были в самой поре, кукушкины слёзки, [[венерин башмачок|венерины башмачки]], [[грушанка]] — [[сердце|сердечная]] травка — цвели повсюду, и по логам, где долго лежал [[снег]], приморились [[ветреница|ве́треницы]], хохла́тки.<ref>''[[Виктор Петрович Астафьев|Астафьев В.П.]]'' «[[Царь-рыба]]»: Повествование в рассказах. — М.: Современник, 1982</ref>|Автор=[[Виктор Петрович Астафьев|Виктор Астафьев]], «[[Царь-рыба]]», 1974}}
| |||