Тундра: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Тундра, морошка мражена… |
советский союз, тундра |
||
Строка 39:
{{Q|В первых числах июля я отправился в Певек. [[Певек]] возник в начале тридцатых годов, когда в стране был острый оловянный [[голод]]. В образцах, доставленных [[:w:Обручев, Сергей Владимирович|С. В. Обручевым]] с соседнего мыса Валькумей, нашли [[касситерит]] ― [[олово|оловянную]] руду. Вскоре на Валькумее был открыт рудник, а Певек стал базой [[Чукотка|чукотских]] геологов. К Валькумею прибавились оловянные прииски в тундре. Певек превратился в крупный поселок с солидным морским [[порт]]ом.<ref>''[[Олег Михайлович Куваев|О.М.Куваев]]''. «Очень большой медведь». — М.: «Вокруг света», 1968, № 1-2 г.</ref>|Автор=[[Олег Михайлович Куваев|Олег Куваев]], «Очень большой медведь», 1968}}
{{Q|Больше всего он опасался повстречать [[шаман]]ку. Бродит шаманка по тундре давно, в белой парке из выпоротков, в белой [[заяц|заячьей]] шапочке, в белых мохнатых рукавичках. За нею белый [[олень]] с серебряными рогами следует по пятам, головой покачивает, шаркунцами позвякивает. Шаманка жениха ищет, плачет ночами, воет, зовёт жениха и никак не дозовётся, потому и чарует любого встречного [[мужик]]а. Чтобы [[жених]] не дознался о [[грех]]ах её сладострастных, до [[смерть|смерти]] замучив [[мужик]]а ласками, шаманка зарывает его в [[снег]]. К человеческому жилью близко шаманка не подходит, боится тепла. Сердце её тундрой, мёрзлой землей рождено, оледенелое сердце может растаять.<ref name="Царь">''[[Виктор Петрович Астафьев|Астафьев В.П.]]'' «[[Царь-рыба]]»: Повествование в рассказах. — М.: Современник, 1982 г.</ref>|Автор=[[Виктор Петрович Астафьев|Виктор Астафьев]], «[[Царь-рыба]]», «Бойе», 1976}}▼
{{Q|Они поднялись на тундровые холмы, покрытые мягкими, чуть пожелтевшими [[трава]]ми. Под травами лежал подсохший светло-голубой [[олений мох]] ― ягель, толщей своей защищающий [[растения]] от губительного воздействия вечной мерзлоты. С высоты холмов открывалось [[море]], уже далёкое, с еле слышным приглушённым прибоем. Мужчина остановился, не выпуская руки Нау. Он повернулся лицом к морю, и [[девушка]] вместе с ним посмотрела в синюю даль...<ref>''[[Юрий Сергеевич Рытхэу|Юрий Рытхэу]]'', «Когда киты уходят»: Повести и рассказы. — Л.: «Советский писатель», 1977 г.</ref>|Автор=[[Юрий Сергеевич Рытхэу|Юрий Рытхэу]], «Когда киты уходят», 1977}}
{{Q|Праву с улыбкой вспомнил, как летели Коравье и Росмунта на [[вертолёт]]е. Сначала оба зажмурились и долго не открывали глаз. Потом Праву удалось уговорить Коравье взглянуть на землю. [[Любопытство]] пересилило [[страх]]. Коравье пододвинулся к окну и тут же отпрянул назад. Но люди, сидящие у круглых окошек, продолжали спокойно смотреть на землю. Непривычно и странно выглядела тундра с высоты. Коравье не раз приходилось подниматься на высокие горы и с их вершин оглядывать открывающийся простор. Но то, что он видел сейчас с вертолета, мало походило на тундру с горной вершины. Там земля была неподвижна, а здесь она разворачивалась, открывая долины, маленькие [[ручей]]ки, блестевшие на солнце [[озеро|озера]]. Все двигалось, казалось живым…
▲{{Q|Больше всего он опасался повстречать [[шаман]]ку. Бродит шаманка по тундре давно, в белой парке из выпоротков, в белой [[заяц|заячьей]] шапочке, в белых мохнатых рукавичках. За нею белый [[олень]] с серебряными рогами следует по пятам, головой покачивает, шаркунцами позвякивает. Шаманка жениха ищет, плачет ночами, воет, зовёт жениха и никак не дозовётся, потому и чарует любого встречного [[мужик]]а. Чтобы [[жених]] не дознался о [[грех]]ах её сладострастных, до [[смерть|смерти]] замучив [[мужик]]а ласками, шаманка зарывает его в [[снег]]. К человеческому жилью близко шаманка не подходит, боится тепла. Сердце её тундрой, мёрзлой землей рождено, оледенелое сердце может растаять.<ref name="Царь">''[[Виктор Петрович Астафьев|Астафьев В.П.]]'' «[[Царь-рыба]]»: Повествование в рассказах. — М.: Современник, 1982 г.</ref>|Автор=[[Виктор Петрович Астафьев|Виктор Астафьев]], «[[Царь-рыба]]», «Бойе», 1976}}
― Что ты там видишь, Коравье? ― тихо спросила Росмунта.
― Землю, ― ответил Коравье, не отрываясь от окошка. ― Нашу тундру вижу… <...>
По-прежнему стояли [[мороз]]ы, задувала [[пурга]], наметая огромные [[сугроб]]ы на берега реки Маленьких Зайчиков, и [[полярное сияние]] развешивало свою разноцветную бахрому. Ничто не напоминало о том, что в природе может быть совсем по-другому: тундра очистится от снега, реки, скованные льдами, снова забурлят, поволокут за собой камни и куски торфа, воздух станет теплым, как ласка любимой. Трудно было поверить, что есть сила, которая может растопить снега и нагреть [[океан]] стылого, мерзлого [[воздух]]а. И все же в сердцах людей поселилась уверенная [[надежда]].<ref>''[[Юрий Сергеевич Рытхэу|Юрий Рытхэу]]'', В долине Маленьких Зайчиков. — М.: Известия, 1962 г.</ref>|Автор=[[Юрий Сергеевич Рытхэу|Юрий Рытхэу]], «В долине Маленьких Зайчиков», 1977}}
{{q|[[Дальний Восток]] в какой-то степени [[удовлетворение|удовлетворил]] мои [[романтизм|романтические]], [[Джек Лондон|джеклондоновские]] наклонности. Я [[охота|охотился]] на [[кит]]ов с китобоями. Бродил по тундре с [[геолог]]ами и оленеводами. Тонул на [[краб]]оловном разведчике. Спускался в кратер [[Ключевская сопка|Ключевской сопки]] с [[вулканология|вулканологами]].<ref>''[[Эльдар Александрович Рязанов|Э.Рязанов]], [[Эмиль Вениаминович Брагинский|Э.Брагинский]]''. «Тихие омуты». ― М.: Вагриус, 1999 г.</ref>|Автор=[[Эльдар Александрович Рязанов|Эльдар Рязанов]], «Подведённые итоги», 1998}}
| |||