Гороховое пальто: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Он испортил мне много крови, этот человек
один как перст
Строка 34:
 
{{Q|Правда, перед тем как сдать все документы на окончательное утверждение в [[Смольный]] и, следовательно, «сжечь [[мост]]ы», я посоветовался с одним многоопытным и искушенным в советских порядках человеком, и человек этот меня успокоил ― правильность полученного мной «облыжно» ордера вряд ли будет проверяться. «Только уезжайте поскорее». Но еще одно [[обстоятельство]] ― уже после того, как мосты были сожжены, ― ввергло меня в тревогу. За мной стал ходить [[сыщик]]. Выходя из дому или возвращаясь, я его, правда, никогда не встречал. Но стоило мне прийти в [[Германия|германское]] посольство за визой ― на улице я сталкивался с ним, стоило мне обратиться за справкой в [[пароход]]ное общество ― он оказывался в приемной. Он не хлопотал о визе и не брал [[билет]]ов ― он следил за мной, это было ясно. На нем было классическое гороховое пальто, подлая жидкая [[борода|бороденка]], и глаза его неприятно бегали, встречаясь с моими [[глаза]]ми. Он попадался мне буквально каждый раз ― это не могло быть случайным. За два дня до назначенного отъезда я отправился на «черную биржу» в кафе Андреева, чтобы раздобыть [[валюта|валюту]]. Мой незнакомец был тут. Он не покупал ни марок, ни [[доллар]]ов. Он сидел в углу и пил [[кофе (напиток)|кофе]] с независимым и скучающим видом. Он испортил мне много крови, этот человек…<ref>''[[Георгий Владимирович Иванов|Иванов Г.В.]]'' Собрание сочинений в трёх томах, Том 3. Москва, «Согласие», 1994 г.</ref>|Автор=[[Георгий Владимирович Иванов|Георгий Иванов]], «Качка», 1932}}
 
{{Q|Прояви [[Владимир Владимирович Маяковский|Маяковский]] большее понимание сущности драматического спектакля или больший режиссерский [[талант]], он как-нибудь постарался бы индивидуализировать своих [[картон]]ажных партнеров, безликие порождения собственной фантазии. Но наивный эгоцентризм становился поперек его поэтического замысла. На сцене двигался, танцевал, декламировал только сам Маяковский, не желавший поступиться ни одним выигрышным жестом, затушевать хотя бы одну ноту в своем роскошном голосе: он, как [[Кронос]], поглощал свои малокровные детища. Впрочем, именно в этом заключалась «[[футуризм|футуристичность]]» спектакля, стиравшего ― пускай бессознательно! ― грань между двумя жанрами, между лирикой и драмой, оставлявшего далеко позади робкое новаторство «[[Балаганчик]]а» и «[[Незнакомка (пьеса)|Незнакомки]]». Играя самого себя, вешая на [[гвоздь]] гороховое пальто, оправляя на себе полосатую кофту, закуривая папиросу, читая свои стихи, Маяковский перебрасывал незримый мост от одного вида искусства к другому и делал это в единственно мыслимой форме, на глазах у публики, не догадывавшейся ни о чем.<ref>''[[:w:Лившиц, Бенедикт Константинович|Б.К.Лившиц]]''. «Полутороглазый стрелец». — Л.: Советский писатель, 1989 г.</ref>|Автор=[[Бенедикт Константинович Лившиц|Бенедикт Лившиц]], «Полутораглазый стрелец», 1933}}
 
== В поэзии ==