Лев Николаевич Толстой: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
прогулка с Толстым
Строка 119:
 
{{Q|Я боюсь смерти Толстого. Если бы он умер, то у меня в жизни образовалось бы большое пустое место. Во-первых, я ни одного человека не любил так, как его; я человек неверующий, но из всех вер считаю наиболее близкой и подходящей для себя именно его веру. Во-вторых, когда в литературе есть Толстой, то легко и приятно быть литератором; даже сознавать, что ничего не сделал и не делаешь, не так страшно, так как Толстой делает за всех. Его деятельность служит оправданием тех упований и чаяний, какие на литературу возлагаются. В-третьих, Толстой стоит крепко, авторитет у него громадный, и, пока он жив, дурные вкусы в литературе, всякое пошлячество, наглое и слезливое, всякие шершавые, озлобленные самолюбия будут далеко и глубоко в тени. Только один его нравственный авторитет способен держать на известной высоте так называемые литературные настроения и течения. Без него бы это было беспастушное стадо или каша, в которой трудно было бы разобраться.|Автор=[[Антон Чехов]], письмо М. О. Меньшикову 28 января 1900 г.}}
 
{{Q|Мы находились на Пречистенке. Скоро подошла [[конка]], на которую намеревался сесть Л. Н. ― Вот поднимусь в горку ― там и сяду! Казалось, он жалел [[лошадь|лошадей]], не желая садиться ранее, чем они поднимутся в гору. Когда конка была близка, мы расстались. Я смотрел с [[удивление]]м и [[радость]]ю, как Л. Н. проворно, «по-молодому», на полном ходу вскочил на подножку [[вагон]]а, несмотря на то что в руках его была корзиночка с только что купленными куриными [[яйца]]ми, а в кармане находилась бутылка с [[виноград]]ным соком. На площадке вагона была масса народу, так что Л. Н. долго пришлось стоять на подножке, пока пассажиры не потеснились и не дали ему места.<ref>Интервью и беседы с Львом Толстым / сост. и комм. В. Я. Лакшина. М.: «Современник», 1986 г.</ref>|Автор=[[w:Никольский, Николай Михайлович|Николай Никольский]], «Прогулка с Л. Н. Толстым», 1900}}
 
{{Q|По мнению Толстого, только тот может быть признан настоящим [[учёный|учёным]], кто трудится «для пользы [[народ]]а» и направляет свою деятельность на «участие в борьбе с [[Природа|природою]] за свою жизнь и [[жизнь]] других людей».<ref name = "Слово">{{книга|автор = Е.С.Лихтенштейн (составитель)|часть = |заглавие = Слово о науке. Книга вторая.|оригинал = |ссылка = |ответственный = |издание = |место = М.|издательство = Знание|год = 1981|том = |страницы = |страниц = 272|серия =817728 |isbn = |тираж = 100 000}}</ref>{{rp|77}}|Автор=[[Илья Ильич Мечников|Илья Мечников]]}}
 
{{Q|Говорили о [[Иван Сергеевич Тургенев|Тургеневе]]. Я вспомнил, как [[Максим Горький|Горький]] басил про него со своей [[лошадь|лошадиной]] высоты: «Парное молоко!» Я говорил ещё, что [[Александр Сергеевич Пушкин|Пушкин]] молодым писателям [[нравственность|нравственно]] вреден. Его лёгкое отношение к жизни безбожно. ''Один Толстой должен быть учителем во всём.''|Автор=[[Иван Алексеевич Бунин|Иван Бунин]], «[[Устами Буниных#Устами Буниных. Том I|Устами Буниных]]» Том I, 1916}}
Строка 130 ⟶ 134 :
[[Иван Алексеевич Бунин|Ян]] старался оправдать {{comment|Л.Н.|Льва Николаевича}} {{comment|Сергей Вас.|Сергей Васильевич}} до сих пор задет.|Автор=[[Иван Алексеевич Бунин|Иван Бунин]], «[[Устами Буниных#Устами Буниных. Том II|Устами Буниных]]» Том II, 1930}}
 
{{Q|По мнению Толстого, только тот может быть признан настоящим [[учёный|учёным]], кто трудится «для пользы [[народ]]а» и направляет свою деятельность на «участие в борьбе с [[Природа|природою]] за свою жизнь и [[жизнь]] других людей».<ref name = "Слово">{{книга|автор = Е.С.Лихтенштейн (составитель)|часть = |заглавие = Слово о науке. Книга вторая.|оригинал = |ссылка = |ответственный = |издание = |место = М.|издательство = Знание|год = 1981|том = |страницы = |страниц = 272|серия =817728 |isbn = |тираж = 100 000}}</ref>{{rp|77}}|Автор=[[Илья Ильич Мечников|Илья Мечников]]}}
 
{{Q|Люди, видевшие в библиотеке в Ясной Поляне те четырнадцать тысяч томов, которые без конца испещрены пометками Толстого, знают его «невежество»! Только его универсально-анархический ум так же мало признавал суверенитет [[наука|науки]], как и суверенитет государства… [[Марк Александрович Алданов|Алданов]] тут прибавляет: «[[Антон Павлович Чехов|Сам Чехов]], наверно, не прочитавший одной десятой книг, известных Толстому, прохаживался насчет его [[невежество|невежества]]». Алданов прав, ― «прохаживался». На Чехова Толстой имел огромное влияние, и не только как [[художник]]. <...>