Птица: различия между версиями
Заготовка статьи (из списка ДОЛЖНО) |
(нет различий)
|
Версия от 16:27, 23 декабря 2019
Пти́цы (лат. Aves) — отдельный класс теплокровных яйцекладущих позвоночных животных. Птицы представляют собой хорошо обособленную на фоне остальных современных животных группу, одним из наиболее характерных признаков представителей которой является покров из перьев, предохраняющий тело от неблагоприятных изменений температуры и способность к полёту (отсутствие её у некоторых видов — вторичное явление). Передние конечности у птиц приобрели форму крыльев. Птицы обладают особым строением органов дыхания и пищеварения, что тесно связано с их способностью летать. Ещё одним отличительным признаком является наличие клюва.
Многие виды птиц совершают регулярные перелёты из одного региона Земли в другой. Ещё большее количество ведёт кочевой образ жизни, постоянно перемещаясь на небольшие расстояния в пределах своих ареалов. Птицы являются социальными животными, которые общаются между собой при помощи визуальных и звуковых сигналов, и выполняют в ряде случаев общественные действия: коммунальное гнездование, совместная охота или защита от хищников. Для большинства видов характерна моногамия. Как правило, яйца откладываются в гнездо и насиживаются одним или обоими членами пары. Большинство птиц длительное время ухаживают за своим потомством после его появления на свет.
Птицы в научной и научно-популярной литературе
На ветвях дерев, в чаще зелёных листьев и вообще в лесу живут пёстрые, красивые, разноголосые, бесконечно разнообразные породы птиц: токуют глухие и простые тетерева, пищат рябчики, хрипят на тягах вальдшнепы, воркуют, каждая по-своему, все породы диких голубей, взвизгивают и чокают дрозды, заунывно, мелодически перекликаются иволги, стонут рябые кукушки, постукивают, долбя деревья, разноперые дятлы, трубят желны, трещат сойки; свиристели, лесные жаворонки, дубоноски и всё многочисленное крылатое мелкое певчее племя наполняет воздух разными голосами и оживляет тишину лесов; на сучьях и в дуплах дерев птицы вьют свои гнёзда, кладут яйца и выводят детей; для той же цели поселяются в дуплах куницы и белки, враждебные птицам, и шумные рои диких пчёл. Трав и цветов мало в большом лесу: густая, постоянная тень неблагоприятна растительности, которой необходимы свет и теплота солнечных лучей; чаще других виднеются зубчатый папоротник, плотные и зеленые листья ландыша, высокие стебли отцветшего лесного левкоя, да краснеет кучками зрелая костяника; сырой запах грибов носится в воздухе, но всех слышнее острый и, по-моему, очень приятный запах груздей, потому что они родятся семьями, гнёздами и любят моститься (как говорят в народе) в мелком папоротнике, под согнивающими прошлогодними листьями. | |
— Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника», 1852 |
Когда мы встречаем орган, высокосовершенный к выполнению какой-либо специальной функции, каково крыло птицы для полёта, мы должны держать в уме, что животные, представлявшие ранее переходные ступени строения, только в редких случаях могли выжить до настоящего времени, так как были замещены своими преемниками, которые градуально становились более совершенными посредством естественного отбора. Более того, мы можем заключить, что переходные состояния между двумя структурами, приспособленными к совершенно различному образу жизни, в ранние периоды редко развивались в значительном числе и у многих второстепенных форм. <...> | |
— Чарлз Дарвин, «Происхождение видов», 1859 |
Своим образом жизни, развитием толстой кишки, богатством кишечной флоры и кратковременностью жизни страусы, следовательно, гораздо ближе подходят к млекопитающим, чем к птицам. Замечательно, что большое число долговечных птиц нe имеют слепой кишки, ― части, заключающей всего более микробов. Исследование содержимого кишок попугая указывает на крайнюю бедность микробной флоры. Итак, сравнительное изучение фактов вполне подтверждает гипотезу, что обильная кишечная флора, бесполезная для пищеварения, укорачивает только жизнь, благодаря микробным ядам, ослабляющим благородные элементы и усиливающим фагоциты.[1] | |
— Илья Мечников, «Этюды о природе человека», 1915 |
Тысячи тысяч птиц большими и малыми стаями тянулись к югу. Некоторые шли в обратном направлении, другие — наискось в сторону. Вереницы их то подымались кверху, то опускались вниз, и все разом, ближние и дальние, проектировались на фоне неба, в особенности внизу, около горизонта, который вследствие этого казался как бы затянутым паутиной. Я смотрел, как очарованный. Выше всех были орлы. Распластав свои могучие крылья, они парили, описывая большие круги. Что для них расстояния!? Некоторые из них кружились так высоко, что едва были заметны. Ниже их, но все же высоко над землею, летели гуси. Эти осторожные птицы шли правильными косяками и, тяжело, вразброд махая крыльями, оглашали воздух своими сильными криками. Рядом с ними летели казарки и лебеди. Внизу, ближе к земле, с шумом неслись торопливые утки. Тут были стаи грузной кряквы, которую легко можно было узнать по свистящему шуму, издаваемому ее крыльями, и совсем над водою тысячами летели чирки и другие мелкие утки.[2] | |
— Владимир Арсеньев, «По Уссурийскому краю», 1917 |
Птицы в художественной литературе
Всякую птицу чистую ешьте. Но сих не должно вам есть из них: орла, грифа и морского орла, И коршуна, и сокола, и кречета с породою их, И всякого ворона с породою его <...> Всякую птицу чистую ешьте. | |
— Библия, Второзаконие Моисеево, глава 14, 11-20. |
— Вот горшок чечевицы с золою; если в два часа ты всё это очистишь, то поедешь во дворец. | |
— Братья Гримм, «Чумичка», 1815 |
Плавает гусь по пруду и громко разговаривает сам с собою: | |
— Константин Дмитриевич Ушинский, «Гусь и журавль» (сказка), 1860-е |
Нам попадались острова, волшебные, полупрозрачные острова с отливами драгоценных камней, яхонтов и изумрудов. Упоительные благовония неслись с округлых берегов; одни из этих островов осыпали нас дождём белых роз и ландышей; с других внезапно поднимались радужные длиннокрылые птицы. | |
— Иван Тургенев, «Лазурное царство», 1878 |
Каких-каких звуков только не было! Кроме журавлиного и лебединого крика и кряхтенья вальдшнепов, слышалось неумолкаемое пение со всех сторон. Какие птицы пели ― не умею сказать, за исключением иволги, которая резко выделялась среди других певцов. Где-то точно разговаривают и кричат две голосистые бабы, потом глухо забормотал на листвени тетерев, потом, точно из-под земли, донеслось неистовое фырканье и кудахтанье игравших на току косачей. Ночь была тихая, и можно было расслышать игру на нескольких токах. Но всего удивительнее был какой-то страшный крик, точно во всю глотку ревел пьяный мужик; я даже вздрогнул в первую минуту.[3] | |
— Дмитрий Мамин-Сибиряк, «Золотая ночь», 1884 |
Когда весною выпускают птицу на свободу, она должна лететь так, как этот голос: без цели, без дороги, стремясь исчертить, обнять, почувствовать всю звонкую ширь небесного пространства. Так, вероятно, запели бы сами зелёные поля, если бы дать им голос; так поют в летние тихие вечера те маленькие люди, что копошатся над чем-то в зелёной пустыне. | |
— Леонид Андреев, «Вор», 1904 |
— Андрей Платонов, «Записные книжки», 1928-1944 |
И ещё сильнее, жёстче вдавилась кожа ладони в мягкое, податливое, тонкое, крохотное птичье мясо. Краак — как орех, треснуло тело, сначала брызнула, а потом и потекла кровь, закапала тихонько, розовая, жиденькая. А рука каменная, ещё жёстче и сильнее, и коричневое, розовое мясцо сквозь пальцы выступило... | |
— Леонид Латынин, «Гримёр и Муза» (Глава I. «Выбор»), 1988 |
Обычный человек ночью спит, душа его по всему свету летает, и это не значит, что он умер, полностью без души остался, или невидимым сделался. Покойник, он тоже первое время вроде как уснувший, только он смертные сны видит и в них всё ещё людскими привычками живёт. Когда покойник к новому состоянию привыкнет, осознает его, он мертвецом становится. Мертвец он уже другой, и живёт по своим мертвецким законам. Например, может различные формы принимать. Если зимой в дом влетит птица, говорят, это мертвец озяб и погреться хочет.[5] | |
— Михаил Елизаров, «Pasternak», 2003 |
― Они полагают инопланетян ангелами и верят, что ангелы прячутся среди огромных скоплений птиц на Гызылагаче. Подобному приемлемо скрываться среди подобного. Поговаривают, легендарный охотник-сектант Федор из Привольного, тот, который задушил леопарда, видел на Гызылагаче осенью, в скоплении кашкалдаков, в тьме и тьме птиц, кипевших за плавнями, фигуру черного великана, лежащего ничком на воде, вроде как с рогами. Ангел этот, или кто он там, складывался из птиц, из их многочисленности в этом самом месте. Везде птицы спокойно плавали, кормились, а там они подлетали, кружились, садились и снова взлетали, кричали беспричинно, бесновались роем, долго-долго, часа два. Великан силился подняться, встать, чуть смещался ― и так без конца, и вдруг рассыпался, как не было…[6] | |
— Александр Иличевский, «Перс», 2010 |
Птицы в стихах
— Уильям Уордсуорд, «Кукушка», 1880 |
В Кишинёве, зимой, а точней говоря ― в декабре, | |
— Юрий Левитанский, «Птицы в Кишиневе» (из сборника «Стороны света»), 1959 |
Пословицы и поговорки
Летает, значит птица. | |
— Малайская пословица |
Примечания
- ↑ И.И. Мечников. «Этюды о природе человека». — М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1961 г.
- ↑ В.К. Арсеньев. «По Уссурийскому краю». «Дерсу Узала». — М.: Правда, 1983 г.
- ↑ Мамин-Сибиряк Д.Н. Золото. Роман, рассказы, повесть. Минск, «Беларусь», 1983 г.
- ↑ Платонов А.П. Записные книжки. Материалы к биографии. — Москва, «Наследие», 2000 г.
- ↑ Елизаров М.Ю. Pasternak. Москва, Ad Marginem, 2003 г.
- ↑ Александр Иличевский, «Перс» (роман), Москва, изд. «АСТ», 2010 г.