Чайник: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Бузинная матушка
то же, что быть зарытым в землю
Строка 8:
— Что это за старушка? — спросил мальчик.
— [[Римляне]] и [[греки]] звали её Дриадой! — сказал старичок. — Но для нас это слишком мудрёное имя, и в Новой слободке ей дали прозвище получше: Бузинная матушка. Смотри же на неё хорошенько да слушай, что я буду рассказывать!|Автор=[[Ханс Кристиан Андерсен]], «[[Бузина|Бузинная]] матушка», 1844}}
 
{{Q|Всё это говорил чайник в пору беспечальной [[юность|юности]]. Тогда он стоял на накрытом [[стол]]е; чай разливала тонкая изящная ручка, но не ловка́ она была, чайник выскользнул из неё, упал и — носика как не бывало, ручки тоже, о крышке же и говорить нечего, — о ней сказано уже довольно. Калека-чайник без чувств лежал на полу, горячая [[вода]] бежала из него ручьём. Ему был нанесён тяжёлый [[удар]], и тяжелее всего было то, что смеялись-то не над неловкою рукою, а над ним.
«Этого мне никогда не забыть!» говорил чайник, рассказывая впоследствии свою [[биография|биографию]] самому себе. «Меня прозвали калекою, ткнули куда-то в угол, а на другой день подарили женщине, получавшей обыкновенно остатки со стола. Пришлось мне попасть в бедную обстановку, стоять без пользы, без всякой цели — и внутренней и внешней. Но вот стоял я, стоял, и вдруг — для меня началась новая, лучшая жизнь. Да, бываешь тем, а становишься совсем иным. Меня набили землёю, — для чайника это то же, что быть зарытым в землю, но в эту землю посадили цветочную [[тюльпан|луковицу]]. Кто посадил, кто подарил её мне, не знаю, но она была дана мне взамен китайской [[трава|травки]], взамен кипятка, взамен отбитой ручки и носика»...<ref>Собрание сочинений Андерсена в четырёх томах. — 1-e издание. — СПб., 1894 г. — Т. 2. — С.286</ref>|Автор=[[Ханс Кристиан Андерсен]], «[[s:Чайник (Андерсен; Ганзен)|Чайник]]», 1863}}
 
{{Q|Кто-то говорил: [[Юрий Иосифович Коваль|Юрий Коваль]] разбрасывается. [[Писатель]], а рисует, обжигает эмали на [[кастрюля|кастрюльной]] фабрике. Он бродит по [[лес]]ам и болотам, сидит на Цыпиной горе, чья высота всего-то двести метров, а видно, говорит Коваль, всю Россию, – и песню поёт про Ивана в [[сундук]]е.