Круглый год (сборник): различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
сама и поправляет
→‎«Первое мая»: смягчатся суровые тоны
Строка 88:
<br>
{{Q|— На это, прежде всего, повторю тебе, что литература имеет право допускать [[заблуждение|заблуждения]], потому что она же сама и поправляет их. Но, кроме того, она и потому не может относиться к заблуждениям с желаемой [[щепетильность]]ю, что они, так сказать, составляют подготовительный процесс той работы, в результате которой оказывается истина. [[Истина]] — не [[клад]], случайно находимый в поле, и не болид, падающий с неба совсем готовым; она дается ищущему ценою величайших жертв и усилий, ''ценою заблуждений''. Кто не искал истины, тот, конечно, не заблуждался. [[История]] всех величайших открытий и изобретений засвидетельствует это. Ты скажешь, быть может, что никто и не [[протест]]ует против заблуждений, в результате которых явились: типографский станок, [[железная дорога]], сила пара и т. д., а протестуют, дескать, против заблуждений из мира [[мечта]]тельного, [[идеал]]ьного, бесплодно волнующих общество и не приносящих никаких осязательных улучшений. Но первая половина этого возражения положительно несправедлива: ни одно великое [[открытие]] не явилось в мир без протеста, без насмешек, без [[злорадство|злорадства]]. Что же касается до заблуждений второго рода, то ты имел бы основание тогда только указывать на них, если б была какая-нибудь возможность [[дверь]] в область идеальных интересов представить себе запертою. Но [[природа]] сама держит ее открытою, сама внушает человеку одинаковую склонность как к матерьяльным, так и к духовным [[интерес]]ам — следовательно, может ли литература, без насилия, без бунта, разгородить эти две области? Да ведь и тут, в этом идеальном мире, не все же [[бесплодие]], не все же брожение и [[смута]]; бывают и такие осязательные [[результат]]ы, которые на целые века дают истории человечества другой характер. Вот, например, ты охотно признаешь современные формы общежития, стоишь за них горой и вообще не нахвалишься ими, но разве они не считались в свое время заблуждениями? разве ты был бы коллежским советником на заре твоей жизни, если бы не существовало до тебя людей, которые, ценою горчайших испытаний, очистили путь для [[табель о рангах|табели о рангах]]? Ах, друг мой, друг мой! трудно ведь жить без интересов идеального мира, так трудно, что, за недостатком настоящего света, человек хоть сальную [[свеча|свечку]] засветит и поставит перед собой!|Автор=}}
<br>
{{Q|Я замолчал. Все, до сих пор высказанное мною о праве литературы на [[неприкосновенность]], казалось мне до такой степени ясным, что, признаюсь, мне даже неприятно было бы в эту минуту услышать какое-нибудь возражение из сферы пресечения и предупреждения. Я страстно и исключительно предан литературе; нет для меня образа достолюбезнее, достохвальнее, дороже [[образ]]а, представляемого литературой; я признаю литературу всецело, со всеми уклонениями и осложнениями, даже с московскими кликушами. Порою эти осложнения бывают мучительны, но ведь они пройдут, исчезнут, растают, и, наверное, одни только усилия честной мысли останутся незыблемыми — таково мое глубокое [[убеждение]]. Не будь у меня этого убеждения, этой [[вера|веры]] в литературу, в ее животворящую мощь — мне было бы [[боль]]но жить. Я так сжился с представлением, что литература есть то единственное, заповедное убежище, где [[мысль]] человеческая имеет всю возможность остаться честною и незапятнанною, что всякое вторжение в эту сферу, всякая [[тень]] подозрения, накидываемая на нее, кажутся мне жестокими и ничем не оправдываемыми. Лично я обязан литературе лучшими минутами моей жизни, всеми сладкими волнениями ее, всеми утешениями; но я уверен, что не я один, лично обязанный, а и всякий, кто сознает себя человеком, не может не понимать, что вне литературы нет ни блага, ни наслаждения, ни даже самой жизни. Феденька хоть и не признает этого, но внутренно очень хорошо понимает, что настоящие [[радость|радости]] ему доставляет [[Александр Дюма (сын)|Дюм́а-фис]], а совсем не доклады о лишении прав состояния. Даже комиссия на случай могущего быть светопреставления — и та сознала эту истину, так как прежде всего сочла нужным открыть это торжество гимном. Почему она так поступила? А потому просто, что, благодаря гимну, смягчатся чересчур суровые тоны торжества, и затем — кто же знает? — быть может, и самое светопреставление будет отменено...|Автор=}}
<br>