Карлик: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
великан в сей ямочке зарыт? |
День рождения Принцессы |
||
Строка 26:
― Да как же: вон Николай-то Афанасьич, глядите, увидал нас и кланяется; а вон и Марья Афанасьевна кивает. Такие возгласы раздались со всех сторон при виде карликов, и все, словно невесть чему, обрадовались их приезду. Хозяева захлопотали, возобновляя для новых гостей [[завтрак]], а прежние гости внимательно смотрели на двери, в которые должны были показаться маленькие люди. И они, наконец, показались. Впереди шел [[старик|старичок]] ростом с небольшого, осьмилетнего [[мальчик]]а, за ним старушка, немного побольше. Старичок был весь чистота и благообразие: на лице его не было ни желтых пятен, ни морщин, обыкновенно портящих лица карликов; у него была очень пропорциональная фигурка, круглая как шар головка, покрытая совершенно белыми, коротко остриженными волосами, и небольшие коричневые [[медведь|медвежьи]] глазки. Карлица была лишена приятности [[брат]]а: она была одутловата, у нее был глуповатый, чувственный рот и тупые [[глаза]]. На карлике Николае Афанасьевиче, несмотря на жаркое, летнее время, были надеты теплые плисовые сапожки, черные панталоны из лохматой байки, желтоватый фланелевый жилет и коричневый [[фрак]] с [[металл]]ическими пуговицами. Белье его было безукоризненной чистоты, и белые, бескровные щечки его туго поддерживал высокий атласный [[галстук]]. Карлица была в шелковом зеленом капоте и большом кружевном воротнике городками. Николай Афанасьевич, войдя в комнату, вытянул свои ручки по швам, потом приподнес правую руку с картузом к сердцу, шаркнул ножкой об ножку и, направляясь вразвалец прямо к имениннице, проговорил тихим и ровным старческим голоском:
― Господин наш Алексей Никитич Плодомасов и господин Пармен Семеныч Туганов от себя и от супруги своей изволили приказать нам, их слугам, принести вам, сударыня Ольга Арсентьевна, их поздравление.<ref name="Лесков"/>|Автор=[[Николай Семёнович Лесков|Николай Лесков]], «Старые годы в селе Плодомасове», 1862}}
{{Q|Карлик ударил [[чудовище]], оно отразило его удар. Он отскочил назад, и чудовище тоже.
Карлик остановился и стал думать, что же это такое?..
Он посмотрел на предметы комнаты. Они повторялись в этой прозрачной стене. Всё повторялось: статуи, картины, диваны и многое другое. Карлик вздрогнул. Он стал догадываться, что это отражение действительных предметов, подобное тени от деревьев, домов и от прочих предметов. Он взял свою белую [[роза|розу]], немного повернулся и стал её целовать. У чудовища появилась точь в точь такая же роза и оно также осыпало её поцелуями.
Карлик дико вскрикнул и с рыданиями упал на пол. Так вот оно что!.. Этот [[урод]] и ужасный горбун — он сам! Это он — такое [[безобразное]] чудовище…
Вот почему над ним и [[хохот]]али Принцесса и дети. Их забавляло его [[безобразие]], они тешились его кривыми ногами. А он, несчастный, верил в [[дружба|дружбу]] и любовь Принцессы. О, зачем не оставили его в лесу; там не было [[зеркало|зеркала]], чтобы открыть ему его безобразие! Лучше бы ему не родиться! Лучше бы [[отец]] убил его! Зачем он отдал его на позор?
Горячие горькие слёзы градом лились по щекам Карлика. Он схватил белую розу и разорвал её в клочки. Взглянув мельком в [[зеркало]], он заметил, что и чудовище сделало то же самое. Карлик с ужасом отполз в сторону и закрыл руками [[глаза]].
Он вздрагивал и коробился…|Автор=[[Оскар Уайльд]], «[[:s:День рождения Принцессы (Уайльд; Сахаров)/1908 (ВТ:Ё)|День рождения Принцессы]]», 1891}}
{{Q|Про Софрона Осиповича еще рассказывали [[анекдот]], как он имел счастье войти в большую милость к [[Николай I|государю Николаю Павловичу]]. Пятидесятилетний малютка, кроме своего [[ум]]а, острот и находчивости, был еще страстный [[охота|охотник]], ловкий и меткий стрелок. Вот князю [[w:Васильчиков, Илларион Васильевич|Иллариону Васильевичу Васильчикову]] раз и пришла в голову [[мысль]] взять с собою на царскую охоту своего Софрошу и потешить им государя. Выдумка князя имела [[успех]]: Софроша на охоте не дал почти ни одного промаха и ловкими своими словцами смешил Николая Павловича. За завтраком, говорят, государь посадил карлика около себя и, милостиво трепля его по плечу, спросил:
| |||