Глупов и глуповцы: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Наш губернский день это ошибка
м туда-сюда
Строка 15:
[[История|Истории]] у Глупова нет — факт [[печаль]]ный и тяжело отразившийся на его обитателях, ибо, вследствие его, сии последние имеют вид растерянный и вообще поступают в жизни так, как бы нечто позабыли или где-то потеряли [[носовой платок]].|Автор=}} <br />
{{Q|Обитатели эти <города Глупова> разделяются на два сорта людей: на Сидорычей, которые происходят от [[w:коллежский асессор|коллежских асессоров]], и на Иванушек, которые ниоткуда и ни от кого не происходят.
Это последнее обстоятельство самим глуповцам кажется столь странно замысловатым, что глуповская академия не на шутку потревожилась им. Устроен был конкурс на задачу: «Откуда произошли Иванушки?», и молодые глуповские [[учёный|учёные]] отовсюду спешили откликнуться на зов просвещенной alma mater. Увенчано было премией сочинение, доказывавшее, что Иванушки происходят от сырости.|Автор=}} <br />
Не могу не сознаться, что это решение значительно облегчает труд мой. Приступая к определению глуповцев, как расы, существующей политически, я, очевидно, могу говорить только о Сидорычах, ибо что же могу я сказать о людях, происшедших от сырости? Сидорычи, по крайней мере, могут довести меня до какого-нибудь коллежского асессора, но до чего могут довести Иванушки? До лужи, которая заключает в себе источник сырости? Такого рода исследование, очевидно, не может быть внесено в область литературы.
Итак, предметом моих изысканий были и будут исключительно Сидорычи.|Автор=}} <br />
{{Q|Надобно видеть глуповца вне его родного логовища, вне Глупова, чтобы понять, каким от него отдаёт [[покойник|тлением и смрадом]]. «Я глуповец, следовательно, я [[дурак]] необтесанный, следовательно, от меня пахнет!» — говорит вся его съежившаяся фигура.
— {{comment|Vous êtes de Gloupoff, monsieur|Вы из Глупова, сударь?}}? — спрашивают его.
Строка 38 ⟶ 40 :
Сознаюсь, что можно бы найти кое-что и побольше, но для меня достаточно и этого. Меня интересует собственно [[возрождение]] глуповское и отношение к нему глуповцев, и в этих видах я стараюсь выяснить себе те материалы, которые должны послужить ему основанием.
Материалов этих или совсем не оказывается, или оказываются только отрицательные.|Автор=}} <br />
 
== Цитаты об очерке ==
{{Q|Принадлежность всех трёх очерков к [[Глупов и глуповцы|глуповскому циклу]] несомненна уже и по заглавиям двух из них; она становится совершенно несомненной при изучении их содержания. Основной темой «Глуповского распутства», самого большого из трех очерков, является прежний вопрос о [[народ]]е (попрежнему именуемом «Иванушки») и об умирающем поместном дворянстве, которому пришла пора «откровенно окунуться в [[река забвения|реку забвенья]]». На смену дворянским недорослям «[[недоросль|Митрофанам]]» (первый мотив предисловия «Господ ташкентцев») идут здоровые духом и телом «Иваны»; отмирающее дворянство, ожидая гибели, может только распутствовать и прожигать жизнь. [[Дворянство]] это, как и в предыдущих, и в последующих очерках этого цикла, [[символ]]изируется под именами Сидорычей и Трифонычей, при чем в «Глуповском распутстве» между ними впервые производится различение: Сидорычи — это ретрограды, а Трифонычи — либералы, при чем обе эти группы друг друга сто́ят. В следующем очерке глуповского цикла «Наш губернский день» Салтыков еще вернется к Сидорычам и Трифонычам и к их характеристике.<ref name="разумник">''[[w:Иванов-Разумник, Разумник Васильевич|Иванов-Разумник Р. В.]]''. «Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество» (часть первая, 1826 — 1868). — М.: Федерация, 1930 г.</ref>|Автор=[[Разумник Васильевич Иванов-Разумник|Разумник Иванов-Разумник]], «М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество», 1930}}
 
== Цитаты об очерке ==