История одного города: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
→Цитаты о романе: «Щина» |
Финальная сцена смерча |
||
Строка 62:
{{Q|Но не менее суров, хотя и не казнящ, а до боли горек [[суд]] Щедрина над обывателями химерического и вместе с тем до [[ужас]]а реального «города Глупова». В образах «глуповцев», нещадно ошеломляемых своими полуидиотичными, полумеханическими «градоначальниками», Щедрин подвергает осуждению не «свойства» русского народа, как это не раз утверждала враждебная писателю или непроницательная критика. Он осуждает и отвергает лишь те, по определению писателя, «наносные атомы» в [[психология|психологии]] и поведении масс, которые мешали им освободиться из-под гнета «неразумных сил истории» и «обняться» с ее протестующими «гневными силами». Обличение пассивности занимает огромное место в творчестве Щедрина.<ref name="преди"/>|Автор=[[:w:Макашин, Сергей Александрович|Сергей Макашин]], «Сатиры смелый властелин», 1987}}
{{Q|В «Истории одного города» Салтыков совершил открытие изумительной художнической дерзости и широты. Очертания [[Глупов]]а при всей их дотошливой конкретности размыты и изменчивы. За Глуповым проступают контуры государства Российского с его [[горе]]стями и [[урод]]ствами, с его удержу не знающими самодержавными правителями и оглоушенными деспотией обывателями. Казарменный идеал [[Угрюм-Бурчеев]]а вбирает в себя наиболее яркие приметы реакционных политических режимов разных стран и эпох. Смех уступает место горечи и негодованию, когда заходит речь о бедственной судьбе глуповцев, страдающих под градоначальственным игом. Финальная сцена смерча и ее гневно-очистительный итог («История прекратила течение свое») сатирически многозначны. Велико желание Салтыкова увидеть народ пробудившимся, живы надежды на возможность перемен, но ощутимы и справедливо горький щедринский [[скепсис]], трезвый, лишенный прекраснодушия взгляд на [[реальность]].<ref>«Русские писатели». Биобиблиографический словарь. Том 2. М—Я. Под редакцией [[w:Николаев, Пётр Алексеевич|П. А. Николаева]]. — М., "Просвещение", 1990 г.</ref>|Автор=[[:w:Прозоров, Валерий Владимирович|Валерий Прозоров]], «Салтыков-Щедрин М. Е.: биобиблиографическая справка», 1990}}
{{Q|Зная, что ни к какой организации [[:w:Бронштейн, Матвей Петрович|Митя]] не принадлежал, я ведь могла и не знать, как Митя относился к [[террор]]у ― террористическим актам вообще. Но один раз, когда мы шли вместе по улице Желябова, мы разговорились о [[Андрей Иванович Желябов|Желябове]], о «Народной воле», и Митя сказал, что он ни Желябову, ни [[Софья Львовна Перовская|Перовской]] улицы не дал бы, что террористические акты считает вообще бессмысленными, вредными, развращающими исполнителей. И не приводящими к цели. Он сказал мне тогда: «Вспомни, в “Городе Глупове” ― “за мною идет некто, кто будет хуже меня”. Незачем убивать одного злодея, за ним приходит худший».<ref name="Прочерк">''[[:w:Чуковская, Лидия Корнеевна|Лидия Чуковская]]''. «Прочерк». — М.: «Время», 2009 г.</ref>|Автор=[[:w:Чуковская, Лидия Корнеевна|Лидия Чуковская]], «Прочерк», 1994}}
| |||