Глупов: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Маленькие эссе |
село Недоедово, деревня Голодаевка |
||
Строка 85:
Но в том виде, в каком Глупов предстал глазам его, город этот далеко не отвечал его [[идеал]]ам. Это была скорее беспорядочная куча хижин, нежели город. Не имелось ясного центрального пункта; улицы разбегались вкривь и вкось; дома лепились кое-как, без всякой симметрии, по местам теснясь друг к другу, по местам оставляя в промежутках огромные [[пустырь|пустыри]]. Следовательно, предстояло не улучшать, но создавать вновь. Но что же может значить слово «создавать» в понятиях такого человека, который с юных лет закалился в должности прохвоста? — «Создавать» — это значит представить себе, что находишься в дремучем лесу; это значит взять в руку [[топор]] и, помахивая этим орудием творчества направо и налево, неуклонно идти куда глаза глядят. Именно так Угрюм-Бурчеев и поступил.
На другой же день по приезде он обошел весь [[город]]. Ни кривизна улиц, ни великое множество закоулков, ни разбросанность обывательских хижин — ничто не остановило его. Ему было ясно одно: что перед глазами его дремучий [[лес]] и что следует с этим лесом распорядиться. Наткнувшись на какую-нибудь неправильность, Угрюм-Бурчеев на минуту вперял в нее недоумевающий взор, но тотчас же выходил из оцепенения и молча делал жест вперед, как бы проектируя прямую линию. Так шел он долго, все простирая руку и проектируя, и только тогда, когда глазам его предстала [[река]], он почувствовал, что с ним совершилось что-то необыкновенное.<ref name="Другие"/>|Автор=[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|Михаил Салтыков-Щедрин]], «История одного города» (Подтверждение покаяния. Заключение), 1869-1870}}
{{Q|То же произошло и с Угрюм-Бурчеевым. Едва увидел он массу [[вода|воды]], как в голове его уже утвердилась [[мысль]], что у него будет свое собственное [[море]]. И так как за эту мысль никто не угрожал ему [[шпицрутены|шпицрутенами]], то он стал развивать ее дальше и дальше. Есть море — значит, есть и [[флот]]ы; во-первых, разумеется, военный, потом торговый. Военный флот то и дело бомбардирует; торговый — перевозит драгоценные грузы. Но так как Глупов всем изобилует и ничего, кроме розог и административных мероприятий, не потребляет, другие же страны, как-то: село Недоедово, деревня Голодаевка и проч., суть совершенно [[голод]]ные и притом до чрезмерности [[жадность|жадные]], то естественно, что торговый баланс всегда склоняется в пользу Глупова. Является великое изобилие звонкой [[монета|монеты]], которую, однако ж, глуповцы презирают и бросают в навоз, а из [[навоз]]а секретным образом выкапывают ее [[евреи]] и употребляют на исходатайствование [[железная дорога|железнодорожных]] концессий.
И что ж! — все эти мечты рушились на другое же [[утро]]. Как ни старательно утаптывали глуповцы вновь созданную плотину, как ни охраняли они ее неприкосновенность в течение целой ночи, [[измена]] уже успела проникнуть в ряды их.<ref name="Другие"/>|Автор=[[Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин|Михаил Салтыков-Щедрин]], «История одного города» (Подтверждение покаяния. Заключение), 1869-1870}}
== После «Истории одного города» ==
| |||