Сидр: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Осторожней пейте его! |
стойкий запах яблочного брожения отгонял мрачные мысли |
||
Строка 16:
{{Q|В 1954 году я был в одном [[Москва|московском]] доме, среди [[студент|студенческой]] компании. За [[бутылка]]ми сидра и [[кабачковая икра|кабачковой икрой]] мы читали свои [[поэзия|стихи]] и спорили. И вдруг одна восемнадцатилетняя студентка голосом шестидесятилетней [[чревовещание|чревовещательницы]] сказала:
― [[Революция]] сдохла, и [[труп]] ее смердит. (Это была [[Юнна Петровна Мориц|Юнна Мориц]]).<ref>''[[Евгений Александрович Евтушенко|Евгений Евтушенко]]'', «Волчий паспорт». — Москва: Вагриус, 1999 г.</ref>|Автор=[[Евгений Александрович Евтушенко|Евгений Евтушенко]], «Волчий паспорт», 1999}}
{{Q|― Здесь есть одна [[тайна]]. И сама зажмурила [[глаза]], ноздри раздула, с шумом втягивая сырой воздух:
― Чуешь? Яблоками пахнет! Совсем как в ангаре у нас на Экспериментальной базе. Только это не апорт <сорт яблок>, там запах с кислинкой, а здесь сухой, сладковатый. Откуда ― среди [[виноградник]]ов? Загадка!
― Ну уж и [[загадка]], ― насмешливо улыбнулся Леон. ― Это запах ратафии, крепленого вина. Прежний хозяин гнал ее из яблок, вот и вся загадка. В тех вон бочках бродил сидр, набирал нужный градус, а потом отправлялся на винокурню, чтобы стать [[аперитив]]ом…
…В этой подземной матрешке было сыровато и знобко, но въевшийся в стены стойкий запах яблочного брожения отгонял мрачные мысли.<ref>''[[w:Рубина, Дина Ильинична|Рубина Д. И.]]'' Русская канарейка. Блудный сын. — М.: Эксмо, 2015 г.</ref>|Автор=[[Дина Рубина]], «[[Русская канарейка]]», 2014}}
{{Q|Кеша покорно кивнул, и у него в горле запузырился успокаивающий сидр ― средство номер один для снятия [[стресс]]а: organic, natural, instant. Кеша предполагал, что популярность этой микстуры была не в последнюю очередь связана с высоким процентом [[алкоголь|алкоголя]]. Чего не сделаешь для [[здоровье|здоровья]]… Сидр, однако, стоил всех своих sharing points до последнего. [[Отчаяние]] куда-то исчезло ― сознание Кеши залил шипучий, побулькивающий и покалывающий [[покой]]. То, как он побулькивал, было приятно. Но вот покалывание казалось слишком уж острым и дискомфортным. Так что все вместе выходило, в общем, никак. Неудивительно ― если бы было приятно, стоило бы как [[абсент]].<ref>''[[Виктор Пелевин]]''. «[[Любовь к трём цукербринам]]». — М.: ЭКСМО, 2014 г.</ref>|Автор=[[Виктор Пелевин]], «[[Любовь к трём цукербринам]]», 2014}}
| |||