Нырок: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Утки в Круглом озере ― невпроворот!
Долго сопротивлялся, горемыка
Строка 10:
Нырки прилетают весной ранее всех уток. В исходе [[март]]а иногда стоит в [[Оренбург]]ской губернии глубокая [[зима]]: ни малейших признаков наступающей [[весна|весны]], кроме ослепительного блеска, которым стекленеется поверхность [[снег]]ов!.. И вдруг охотник слышит, что в вышине, под [[облака]]ми, раздаются какие-то особенные звуки; он легко узнает их: это дребезжащий свист или шум от резкого полета огромных стай нырков. Поглядев пристально, зоркими глазами можно увидеть их, быстро и высоко летящих подобно облаку или серой тучке, гонимой сильным ветром. Трудно пересказать, какое сладкое впечатление производят на [[сердце]] охотника эти неясные звуки, этот неопределенный шум, означающий начало прилета птицы, обещающий скорое наступление весны после долгой нестерпимо надоевшей зимы, которая доводила до отчаяния охотника своею бесконечностью… Вот пример, как иногда бывает длинна зима в Оренбургской губернии: в 1807 году 1 апреля перед солнечным восходом было двадцать градусов [[мороз]]а по Реомюру! Это так красноречиво, что ничего прибавлять не нужно и, несмотря на [[первое апреля]], ― совершенно верно, ибо с точностью записано мною в моих охотничьих записках. Не знаю, как другие охотники, но я всегда встречал с восхищением прилет нырков и, в [[благодарность]] за раннее появление и радостное чувство, тогда испытанное мною, постоянно сохранял к ним некоторое [[уважение]] и стрелял их, когда попадались… Хороша благодарность и уважение, скажут не охотники, но у нас своя [[логика]]: чем более уважается [[птица]], тем более стараются добыть ее. Сначала большие [[стая|стаи]] нырков пролетают, не опускаясь, да и некуда им опускаться; вслед за ними появляются нырки парами везде, где река или материк в [[пруд]]е очистились от льда, а на больших реках ― по [[полынья]]м; потом до лета нырки продолжают держаться по рекам и прудам, парами и в одиночку. В продолжение лета нырков встречаешь мало, и то селезней, а осенью они опять собираются к отлету большими стаями. Никогда не нахаживал я их [[гнездо|гнезд]], но выводки мне попадались. Кажется, можно сказать утвердительно, что нырки не вьют гнезд на твердой земле, как все предыдущие, описанные мною утиные породы, а, подобно другим рыболовным уткам, ухитряются класть свои гнезда в [[камыш]]ах или высокой густой [[осока|осоке]], на воде или над водою. Я нашел два такие гнезда, и они будут описаны в своем месте. С нырка начинаются утиные породы, которые почти лишены способности ходить по земле: лапы их так устроены, что ими ловко только плавать, то есть гресть, как [[весло|веслами]]; они посажены очень близко к хвосту и торчат в заду. У нырка эта особенность еще не так резко выдается, и он составляет как будто переходную породу. [[Нос]] у него обыкновенного устройства, черноватый, не узенький и не бледно-рогового цвета, как у всех остальных пород рыбалок, кроме [[чернеть|черни]]. Все водоплавающие птицы снабжены от заботливой природы густым и длинным [[пух]]ом, не пропускающим ни капли воды до их тела, но утки-рыбалки, начиная с нырка до [[гоголи|гоголя]] включительно (особенно последний), предназначенные всю жизнь проводить на воде, снабжены предпочтительно самым густым пухом. Нырок всегда на воде: с утра до вечера ловит мелкую [[рыба|рыбешку]], не брезгуя, впрочем, никакими водяными мелкими [[гад]]инами и [[насекомые|насекомыми]]. Утки с [[утята]]ми, которые изумительно проворны, держатся упорно в камыше, и трудно выгнать их на открытую воду. Нырки всегда довольно сыты, а [[осень]]ю бывают даже очень жирны; мясо их было бы сочно, мягко и вкусно, если б не пахло сильно рыбой. Я встречал людей, которым этот запах был не противен, и они считали нырков за лакомое кушанье. Если с нырка содрать кожу, выскоблить начисто его внутренности, хорошенько выполоскать, помочить часа два в солёной воде и потом зажарить, то рыбного запаху останется очень мало, и у кого хорош аппетит, тот может кушать его с [[удовольствие]]м. Нырок довольно крепок к [[ружьё|ружью]] и требует настоящей утиной [[дробь|дроби]], не мельче 4-го нумера. Есть точно такие же маленькие нырки, не более чирка, и есть еще нырки большие, с красными головами, широким носом пепельного цвета и широкими лапами [[абрикос]]ового цвета. И тех и других мне видеть близко не удалось.<ref>[[Сергей Тимофеевич Аксаков|Аксаков С.Т.]] «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Москва, «Правда», 1987 г.</ref>|Автор=[[Сергей Тимофеевич Аксаков|Сергей Аксаков]], «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852}}
 
{{Q|Один на нос лодки сел с [[ружьё]]м, курки поднял, чтобы, как только она покажется, сейчас стрелять, пока опять не нырнула. Другой в веслах. А моя обязанность ― как она где вынырнет, сейчас лодку ставить так, чтобы тому с носу удобно стрелять было. Беда, до чего он [[хитрость|хитер]], подраненный нырок! Вся-то [[гоголи|гоглюшка]] нам и не показывалась: выставит из воды одну голову, наберет полную грудь [[воздух]]а ― и назад. Носовой в нее ― бах! бах! ― двустволка у него. Да куда там! Умудрись-ка, попади ей в головенку. Головенка-то и вся меньше спичечного коробка.<ref>''[[w:Бианки, Виталий Валентинович|Бианки В.В.]]'' Лесные были и небылицы (1923-1958). Ленинград, «Лениздат», 1969 г.</ref>|Автор=[[Виталий Валентинович Бианки|Виталий Бианки]], «Лесные были и небылицы», 1958}}
 
{{Q|А трудное место в [[рассказ]]е приближалось, а темное [[озеро|озерцо]] уже посверкивало в проеме [[сосна|сосен]], а милиционер Прохоров смотрел так, словно просвечивал Никиту Суворова насквозь, и все было так страшно, что страдальческие глаза [[трактор]]иста спрашивали: «Зачем все это, для чего?»
― [[утка|Утки]] в Круглом озере ― невпроворот! ― радовался отдыху Никита Суворов. ― Ну, [[чирок|чирка]] там видимо-невидимо, нырка помене будет, но тоже есть ― садится, быват, и нырок. [[кряква|Крякуша]], само собой, водится, однако черноклювика не видать. Черноклювик, он больше на [[луг]]овине, на сорах или на [[болото|болотине]]… ― Никита Суворов ни на секунду не приостановился.<ref>''[[w:Липатов, Виль Владимирович|Виль Липатов]]''. Собрание сочинений: в 4-х томах. Том 3. — М.: Молодая гвардия, 1984 г.</ref>|Автор=[[Виль Владимирович Липатов|Виль Липатов]], «И это все о нем», 1984}}
 
{{Q|Мы скоро перебирались с [[дед]]ом по верхней тетиве сети, мелькнула пара, будто широкие [[лист]]ья, прилипших карасей, затем вразброс явилось еще несколько штук, измученных, правда, истасканных, забитых. Наперебой твердили мы друг дружке, что если уж возле берега напутался [[карась]], то дальше и подумать страшно, сколь его… Старый и малый хитрили, обманывали себя, руками, сердцем чуя, да и [[глаза]]ми уже видя: надежды рухнули, вляпались мы с дедом, попали в проруху, но так не хотелось с этим соглашаться. А уж пошла сеть свитой, перепутанной, из глубин черной головешкой возник [[покойник|успокоенный]] нырок. Долго сопротивлялся, горемыка, собрал на себя почти всю сеть, запутался так, что нечего было и браться вынимать его из сети, резать полотно мережи ― один-разъединственный способ достать утку эту разнесчастную, почти что никому, кроме себя, не нужную. Если бы в мережку угодил один нырок ― делов-то: часок посидеть с деревянной иглою в избушке ― и дыры как не бывало! Но к середине озера ничего разобрать уже нельзя: где кибасья, где наплавки, где ячеи, где тетивы, где сеть вообще длиной сажен двадцать? Комок из [[водоросли|водорослей]], листьев, голых стеблей [[кувшинка|кувшинок]] и [[лилия|лилий]], из ниток, веревок, в которые запеленаты тушки уток, ― все увязано в крепкие узлы, и для насмешки, для полного уж изгальства, в путанице мережи и в тине реденько шевелились, пошептывали чего-то квашеными ртами караси.<ref>''[[Виктор Петрович Астафьев|В. П. Астафьев]]''. Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 5. — Красноярск, Офсет, 1997 г. г.</ref>|Автор=[[Виктор Петрович Астафьев|Виктор Астафьев]], «Последний поклон», 1991}}
 
== Нырок в поэзии ==