Чирок: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
что за кривляки такие |
ну и сроки |
||
Строка 25:
{{Q|Иногда появлялся чирок. Загнанный, обезумевший, носился он над камышами, и на всем его пути гремела канонада. Из мощных стволов в чирка неслась мелкая [[дробь]], [[картечь]] и даже [[кабан]]ьи пули. За полетом несчастной [[птицы]], у которой от [[страх]]а и усталости остались одни перья да кости, можно было следить по грохоту. Оглушающая волна залпов прокатывалась над камышами и стихала за [[лес]]ом. Потом наступила тишина. То ли чирка наконец сбивали, то ли он, обессилевший, падал и подыхал в родной стихии. По моим подсчетам получалось, что на каждую единицу живности уходило около трех килограммов дроби, картечи, пуль, шарикоподшипников, рубленого [[свинец|свинца]]… <...> А потом все снова разошлись по камышам и собрались только к вечеру. Лишь у одного Жмакина у пояса болтался чирок на такой тонкой шее, что непонятно было даже, почему он не обрывается.|Автор=[[:w:Пронин, Виктор Алексеевич|Виктор Пронин]], «Охота пуще неволи», 1980}}
{{Q|Нет ничего досаднее, чем возвращаться с пустой [[охота|охоты]]. После бессонной ночи у [[костёр|костра]], на всполохи которого вскоре набрели еще и соседи по охотничьим засидкам, тоже выставившие свои «боеприпасы» ― в знак укрепления [[ружьё|ружейного]] братства; после всенощного спора о калибрах, [[порох]]ах и [[собака]]х, а тем паче о [[политика|политике]], особенно распаляющей неуступчивость и не дающей сосчитать выпитое; после затем нетвердого, похмельного лазанья по мокрым рассветным [[камыш]]ам, средь чавкающих [[торф]]яных хлябей, сокрытых невесть откуда взявшимся [[туман]]ом; столь густым и плотным, что перепуганный чирок, едва выфыркнув [[свеча|свечой]] из-под самого [[нос]]а, тут же исчезал в непроглядном ватном небытии; наконец, после бестолковой пальбы по любому живому промельку, по всякой подозрительной загогулине, чернеющей на молочно парящей поверхности воды, ― после всего этого, называемого открытием осеннего сезона, мы, невыспавшиеся, помятые, с дурным гудом в голове, за полдень засобирались домой, молча, отчужденно запихивая в
{{Q|Мы строго соблюдали сроки [[охота|охоты]]. Помню, около нашей [[дача|дачи]] было небольшое [[болото|болотце]] с зеркально чистой водой, где жил выводок из семи-восьми чирков. Мы часто гуляли здесь и все считали, сколько дней остается до открытия охоты. Наконец этот [[день]] настал, и рано [[утро]]м, в [[туман]]е мы подошли незаметно к [[озеро|озерку]], подняли на [[крыло]] выводок и взяли двух чирков. Довольные вернулись домой, а через час к нам нагрянули охранники с правительственных дач, расположенных неподалеку. Оказывается, охрана, как и мы, «пасла» этот выводок для именитых охотников, но они пришли позже нас и от [[пастух]]ов узнали, что их опередили. Легко понять недовольство охраны, но, к счастью, [[конфликт]] закончился ничем (а в те годы могло быть и хуже), чирки покинули болотце и больше там не появлялись.<ref>«Капица, Тамм, Семёнов» в очерках и письмах. — М.: Вагриус-Природа, 1998 г. — 576 с.</ref>|Автор=[[W:Капица, Андрей Петрович|Андрей Капица]]. «Вспоминая отца», 1994}}
== Чирок в поэзии ==
| |||