Котлован (повесть): различия между версиями

— Да, — ответила девочка. — Это значит плохих людей всех убивать, а то хороших очень мало.

— Ты вполне классовое поколение, — обрадовался Сафронов, — ты с четкостью сознаешь все отношения, хотя сама ещё малолеток. Это [[монархизм]]у люди без разбору требовались для войны, а нам только один класс дорог, да мы и класс свой будем скоро чистить от несознательного элемента.}}

{{q|Ты, наверное, [[интеллигенция]] — той лишь бы посидеть да подумать! (Сафронов)}}

{{q|Поставим вопрос: откуда взялся русский народ? И ответим: из буржуазной мелочи! Он бы и еще откуда-нибудь родился, да больше места не было. А потому мы должны бросить каждого в рассол [[социализм]]а, чтобы с него слезла шкура [[капитализм]]а и сердце обратило внимание на жар жизни вокруг костра классовой борьбы и произошел бы [[энтузиазм]] (Сафронов)}}

— Не шумите, хозяева, мы сами уйдём.}}

{{q|Вместо надежды ему осталось лишь терпение}}

{{q|От сознания малочисленности своей артели Чиклин спешно ломал вековой грунт, обращая всю жизнь своего тела в удары по мертвым местам. [[Сердце]] его привычно билось, терпеливая спина истощалась потом, никакого предохраняющего сала у Чиклина под кожей не было — его старые жилы и внутренности близко подходили наружу, он ощущал окружающее без расчета и сознания, но с точностью. Когда—то он был моложе и его любили девушки — из жадности к его мощному, бредущему куда попало телу, которое не хранило себя и было преданно всем. В Чиклине тогда многие нуждались как в укрытии и покое среди его верного тепла, но он хотел укрывать слишком многих, чтобы и самому было чего чувствовать, тогда женщины и товарищи из ревности покидали его, а Чиклин, тоскуя по ночам, выходил на базарную площадь и опрокидывал торговые будки или вовсе уносил их куда-нибудь прочь, за что томился затем в [[тюрьма|тюрьме]] и пел оттуда песни в летние вишневые вечера.}}

{{q|Мы же, согласно пленума, обязаны их ликвидировать не меньше как класс, чтобы весь пролетариат и батрачье сословие осиротели от врагов!