Мать-и-мачеха: различия между версиями
[непроверенная версия] | [непроверенная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Illustr (обсуждение | вклад) |
Illustr (обсуждение | вклад) |
||
Строка 6:
== Мать-и-мачеха в прозе ==
{{Q|Черта сердитого [[море|моря]] была выше на береге и далеко за мною; видна была граница, до которой докатывались бурные волны; тут они оставляли обломки, обрывки снастей и пену своей ярости. [[Трава]] не смела расти на месте, подверженном их нападению; но далее за границей расцветали в безопасности и [[подорожник]], и [[цикорий]], и серебристая мать-и-мачеха
{{Q|[[Деревья]], как расслабленные, тяжело дремали, опустив свои размягченные жаром листья, и колосистая [[рожь]] стояла неподвижным зелёно-бурым морем, изнемогая под невыносимым дыханием летнего [[бог]]а, наблюдающего своим жарким глазом за спешною химическою работою в его необъятной лаборатории. Только одни листья прибрежных [[водоросли|водорослей]], то многоугольные, как листья «мать-и-мачеха», то длинные и остроконечные, как у некоторых видов пустынной [[пальма|пальмы]], лениво покачивались, роскошничая на мелкой ряби тихо бежавшей речки
{{Q|Это мы твои [[брат]]ья, это мы твои сестры. И те, что здесь, белые, пышные, ждут тебя дальше, и мы ― твои, с детства знакомые… Все мы и сестры, и братья, одинаково равны перед небом, и север, и юг, и закат, и восход… Жёлтые были цветочки ― мать и мачеха… ― ещё свернуты в мягких и толсто-пушистых пелёнках сочного [[стебель|стебля]]. Ещё свернуты были, полуродившись, в низкой ложбинке у края дороги. Долго, склонившись, Алёша глядел. Первые, жёлтые птенчики, вы ещё спите теперь под мягким пушистым покровом, там… далеко… где село над холодной рекой с холодными, мокрыми [[рыба]]ми… там, где отец его, братья… Тронуть рукой их ― так захотелось… Пальцам приятна свежая голая кожица; по-детски доверчиво прилегли они к пальцам. И, смутившись, отдаваясь безотчетному влечению, склонялся всё ниже Алёша, и вот наклонился совсем, и приложился губами к тонкой, холодноватой их кожице, и взял один ― тот, что поцеловал… Не поцеловал ― приложился ― как к [[икона|иконе]] святой, как к Божьему чуду
{{Q|А в полях кипит не знающая устали весенняя разноголосая жизнь! [[Жаворонок]] с песнями кружится над [[рожь]]ю. [[Стрекоза]], подогнув книзу вытянутое тельце, стрекочет стеклянными крылышками и покачивается на высоких кустах [[татарник]]а. Ленивый [[жук]] с размаху бестолково шлёпается в песок. И никто не даёт Гараське ответа на его мысли. Он срывает большой круглый [[лопух]] мать-мачехи и прикладывает к щеке
{{Q|— Ой ты, мать-и-мачеха! Сильный дух в тебе, помогаешь ты от [[тоска|тоски]], от горя! Иди в корзинку!
Строка 18:
{{Q|― Вы не [[математик]], Антон Сергеич, ― суетливо продолжал Алфёров. ― А я на числах, как на качелях, всю жизнь прокачался. Бывало, говорил жене: раз я математик, ты мать-и-мачеха… Горноцветов и Колин залились тонким [[смех]]ом. Госпожа Дорн вздрогнула, испуганно посмотрела на обоих.
― Одним словом: цифра и [[цветок]], ― холодно сказал Ганин
{{Q|Постепенно развозит дороги, наступает распутица, бездорожье. На реках появляются во льду первые промоины с чёрной водой, а на буграх ― проталины и проплешины. По краю слежавшегося снега уже желтеет мать-и-мачеха. Потом на реках происходит первая подвижка льда...<ref>''[[Константин Георгиевич Паустовский|К.Г. Паустовский]]''. «Золотая роза». — М.: «Детская литература», 1972. г.</ref>|Автор=[[Константин Георгиевич Паустовский|Константин Паустовский]], «Золотая роза», 1955}}
{{Q|То ли [[деревня]] была беднее нашей, то ли вообще повыше там стояла культура по освоению дикорастущих, но жена распахнула передо мной такие горизонты, что я пожалел даже, что ничего этого мы не знали в детстве. Названия большинства растений установить не удалось. Так, например, она настойчиво рассказывала про какие-то лепёшечки, довольно безвкусные, но которые тем не менее пожирались будто бы горстями, а также про некие ''нюньки'', вылавливаемые из воды во время весеннего половодья. Стебельки мать-и-мачехи, этого раннего [[подснежник]]а, а также молодые, нежные стебельки [[тмин]]а я, по её совету, попробовал, но, наверное, и тогда, в детстве, они не понравились бы мне: очень уж приторно пахучи. Трубочки [[одуванчик]]ов с ободранной кожицей всё-таки неприятно горьки, а молоденькие листья [[липа|липы]], наоборот, пресноваты. Но что оказалось действительно вкусным и о чём действительно можно пожалеть, что не знали тогда, в детстве, ― это [[свербига]]. Горьковатая, пряная, отдающая слегка [[хрен]]ом, она и теперь нам так понравилась, что мы съели её по пучку
{{Q|Мы выезжаем в [[деревня|деревню]] в последних числах [[март]]а, чтобы успеть проскочить по зимнему пути и застать всю весну, начиная с капелей, через полное таяние снегов до цветения [[яблоня|яблонь]]. В первых числах [[апрель|апреля]] всё рушится, плывёт, курится паром. Поют [[жаворонок|жаворонки]], расцветает мать-и-мачеха, [[грач]]и хлопотливо таскают на старые [[липа|липы]] тяжёлые ветки, отламывая их на старых же полуразвалившихся [[ветла|вётлах]].|Автор=[[:w:Солоухин, Владимир Алексеевич|Владимир Солоухин]], «Третья охота», 1967}}
Строка 29:
― Нет, я её донесу, ― ответила Кира и побежала к ключу, я ― с ней, [[бессмертник]]и, что были завернуты в платок, мы высыпали и, намочив платок в воде, Кира обернула им стебли [[иван-да-марья|иван-да-марьи]].
― Я на реке стебли сразу же в воду опущу и потом в корме лодки спрячу. Дед указал нам дорогу, а Маша потом нас нагнала и передала Кире широкие листья мать-и-мачехи:
― Ты в них заверни, тогда не пропадут
{{Q|Ранняя [[весна]] была ― начало мая. Воскресенье ― порт не работал и был тих и пустынен. Первая зелень трав вдоль проездов. Вспышки жёлтых [[одуванчик]]ов и мать-и-мачехи. Какие-то голубые цветочки между шпал
[[Файл:Dortmund - Zeche Zollern24 - Kühlturmgelände-Tussilago farfara 03 ies.jpg|thumb|320px|<center>[[:w:мать-и-мачеха|Мать-и-мачеха]] <small>(цветы и плоды)</small>]]
{{Q|Подбирая изодранный белый подол, [[зима]] поспешно отступала с фронта в северные края. Обнажалась земля, избитая [[война|войною]], лечила самое себя солнцем, талой водой, затягивала рубцы и пробоины ворсом зелёной травы. Распускались [[верба|вербы]], брызнули по косогорам [[фиалка|фиалки]], заискрилась мать-и-мачеха, [[подснежник]]и острой пулей раздирали кожу земли. <...>
― Замечай! ― мотнул головой Ланцов на [[танк]], вросший в землю, пушечкой уткнувшийся в кювет. Машину оплело со всех сторон сухим бурьяном, под гусеницами жили [[мышь|мыши]], вырыл нору [[суслик]]. Ржавчина насыпалась холмиком вокруг танка, но и сквозь ржавчину просунулись острия травинок, густо, хотя и угнетённо, светились цветы мать-и-мачехи
{{Q|― Каждый год переселялся туда с первыми весенними деньками. С первыми цветами мать-и-мачехи.
― Как странно! Я ведь толком и не знаю, как выглядит мать-и-мачеха…
― Все меньше остается её на весенних склонах. [[Любка]], [[ландыш]], [[Адонис (растение)|адонис]] почти исчезли из наших подмосковных лесов. [[Калган]], корень [[валериана|валерьяны]] днём с огнём не сыщешь
{{Q|Солнце стояло невысоко и проглядывало сквозь ветви. Его можно было принять за луну. Оно светило бело-перламутровым, осенним, чуть прозрачным светом. Слава разглядела тропинки из разбитых [[кирпич]]ей, сквозь которые прорастала трава и жёлтая, как [[измена]], мать-и-мачеха
{{Q|Я перемыл руки и окончательно убедился, что бабушка сегодня не в духе. Причиной тому был «вонючий [[старик]]», что в переводе с бабушкиного языка обозначало моего дедушку. [[Дед]]ушка сидел в кухне на табуретке и сосредоточенно ковырял вилкой [[винегрет]] из рыночных овощей. Прогневил он бабушку тем, что рассыпал лист мать-и-мачехи. Неделю назад бабушка заварила такой с душицей в фарфоровом чайнике, потом поставила этот чайник на видное место и по сей день не могла найти. <...> ― Бабушкин взгляд упал на стол, где осталось немного просыпанной мать-и-мачехи, и настроение её снова ухудшилось
{{Q|Это была типичная [[библиотека]], уходящая корнями ещё в собирательскую [[страсть]] её отца. Основу её составляли второстепенные собрания сочинений, растянутые на манер мехов гармони, которые, если ужать их до одного тома, издают бледный звук лопнувшей струны. И этим [[печаль]]ным звуком они лепились к художественной [[литература|литературе]]. Стоило взять один томик в руки, как из него сыпались на пол скелетики [[пижма|пижмы]], мать-и-мачехи, с щемящим шорохом сгинувших в перегное [[лето|лета]], обрывки газет, в которых, как в стоячих болотцах, клубились испарения какой-то фантастической реальности, уже вступившей в [[химия|химическую]] реакцию с текстом самой книги
{{Q|Однако торопливая [[природа]] готовилась к тому, чтобы скорей настал назначенный врачами [[июль]]: уже и листья на деревьях подросли, уже на пригреве запестрели жёлтые мать-и-мачехи, круглые, на коротких стеблях, будто крепко пришитые пуговицы
== Мать-и-мачеха в поэзии ==
|