Рене Декарт: различия между версиями

{{Q|Те длинные цепи выводов, сплошь простых и легких, которыми обычно пользуются [[геометрия|геометры]], чтобы дойти до своих наиболее трудных доказательств, дали мне повод представить себе, что и все вещи, которые могут стать предметом знания людей, находятся между собой в такой же последовательности.<ref>Декарт Р. Рассуждение о методе с приложениями. Диоптрика. Метеоры. Геометрия. М.: АН СССР, 1953. С. 23.</ref> |Автор=|Комментарий=«Рассуждение о методе, чтобы хорошо направлять свой разум и отыскивать истину в науках» (1637)|Оригинал=}}.

* Скажу тут лишь в общем: всё то, что обычно выдвигается атеистами для опровержения бытия [[Бог]]а, всегда связано с тем, что либо Богу приписываются человеческие аффекты, либо нашим умственным способностям дерзко присваивается великая сила и мудрость, якобы позволяющая нам определять и постигать, на какие действия способен и что именно должен делать Бог. Таким образом, едва лишь мы вспомним, что наши умственные способности надо считать конечными, Бога же — непостижимым и бесконечным, все эти возражения теряют для нас всякую силу.<ref>"Размышления о первой философии" Р. Декарт</ref>.

{{Q|Сейчас я покажу, как в действительности, на каком срезе абстракций или на каком витке движения мысли Декарт вводит [[познание|когитальный]] аппарат анализа. [[Метафизика|Метафизики]] в конце причин ставят первопричину, относительно которой почему-то запрещают задавать вопрос: а где причина этой первопричины? Для них ― это привилегированный объект. Но, как вы понимаете, для Декарта, а затем и для [[Иммануил Кант|Канта]] не существовало таких метафизических первообъектов. Ибо нет причин, считали они, прерывать это движение, хотя оно и уводит в дурную бесконечность. Вот почему я предпочел, говорил Декарт, основывать свое рассуждение на существовании меня самого, считая одновременно, что не может быть никакого сомнения в существовании внешних вещей ― это [[школа|школьное]] упражнение в [[философия|философии]]. На самом деле нужно сомневаться во всем чужом и готовом. Лишь принимая во внимание этот [[контекст]], можно понять, что никакого отношения к субъективизму, т.е. к привилегированию своего внутреннего [[психология|психологического]] мира, его философия не имеет. Вместо того чтобы рассуждать о мире, я предпочел выбрать себя, говорит Декарт, поскольку я не завишу ни от какой последовательности причин.<ref>''[[Мераб Константинович Мамардашвили|Мераб Мамардашвили]]'', «Картезианские размышления». — М.: 1993 г.</ref>|Автор=[[Мераб Константинович Мамардашвили|Мераб Мамардашвили]], «Картезианские размышления», 1993}}.