Иосиф Александрович Бродский: различия между версиями
| [непроверенная версия] | [непроверенная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
→Цитаты поэтические: Исправлена опечатка. Метки: мобил. мобил.: сайт |
→Цитаты из прозы: Добавлено содержимое Метки: мобил. мобил.: сайт |
||
Строка 205:
{{Q|По окончании конгресса я предполагал остаться в [[Бразилия|Бразилии]] дней на десять и либо снять дешёвый номер где-нибудь в районе [[:w:Копакабана|Копакабаны]], ходить на пляж, купаться и загорать, либо отправиться в [[:w:Баия|Бахию]] и попытаться подняться вверх по [[Амазонка|Амазонке]] и оттуда в Куско, из [[:w:Куско|Куско]] ― в [[Лима|Лиму]] и назад, в [[Нью-Йорк]]. Но [[деньги]] были украдены, и, хотя я мог взять 500 дубов в «Америкен экспресс», делать этого не стал. Мне интересен этот континент и эта [[страна]] в частности; но боюсь, что я видел уже на этом свете больше, чем осознал. Дело даже не в состоянии [[здоровье|здоровья]]. В конце концов, это было бы даже занятно для русского автора ― [[дать дуба]] в джунглях. Но [[невежество]] мое относительно южной тематики столь глубоко, что даже самый трагический опыт вряд ли просветил бы меня хоть на йоту.<ref>''Иосиф Бродский'', «Посвящается позвоночнику» — [[Париж]]. Континент. № 63 за 1990 г. [http://lib.ru/BRODSKIJ/brodsky_prose.txt Бродский И. «Проза и эссе»] (основное собрание)</ref>|Автор=«Посвящается позвоночнику», 1990}}
{{Q| ...Основная трагедия русской политической и общественной жизни заключается в колоссальном неуважении человека к человеку; если угодно — в презрении. Это обосновано до известной степени теми десятилетиями, если не столетиями, всеобщего унижения, когда на другого человека смотришь как на вполне заменимую и случайную вещь. То есть он может быть тебе дорог, но в конце концов у тебя внутри глубоко запрятанное ощущение: «да кто он такой?». И я думаю, за этим подозрением меня в отсутствии права тоже может стоять: «да кто ты такой?».
Одним из проявлений этого неуважения друг к другу являются эти самые шуточки и ирония, предметом которой является общественное устройство. Самое чудовищное последствие тоталитарной системы, которая у нас была, является полный [[цинизм]] или, если угодно, [[нигилизм]] общественного сознания. Разумеется это и удовлетворительная вещь, приятно пошутить, поскалить зубы. Но всё это мне очень сильно не нравится. [[Владимир Владимирович|Набоков]] однажды сказал, когда кто-то приехал из России и рассказывал ему русский анекдот, он смеялся: «Замечательный анекдот, замечательные шутки, но все это мне напоминает шутки дворовых или рабов, которые издеваются над хозяином в то время, как сами заняты тем, что не чистят его стойло». И это то положение, в котором мы оказались, и я думаю, было бы разумно попытаться изменить общественный климат.
На протяжении этого столетия русскому человеку выпало такое, чего ни одному народу (ну, может быть, китайцам досталось больше) не выпадало... Мы увидели абсолютно голую, буквально голую основу жизни. Нас раздели и разули, и выставили на колоссальный экзистенциальный холод. И я думаю, что результатом этого не должна быть ирония. Результатом должно быть взаимное сострадание. И этого я не вижу. Не вижу этого ни в политической жизни, ни в культуре. Это тем горше, когда касается культуры, потому что в общем-то самый главный человек в обществе - остроумный и извивающийся.
Я говорю издалека. Думаю, что если мы будем следовать тем указаниям или предложениям, которые на сегодняшний день доминируют в сознании как интеллигентной части населения так и неинтеллигентной, мы можем кончить потерей общества. То есть это будет каждый сам за себя. Такая волчья вещь.
| Автор = Из интервью Иосифа Бродского, 1993 г.}}
== О Бродском ==
| |||