Тихий Дон (роман): различия между версиями

{{q|Выметываясь из русла, разбивается [[жизнь]] на множество рукавов. Трудно предопределить, по какому устремит она свой вероломный и лукавый ход. Там, где нынче мельчает [[жизнь]], как речка на перекате, мельчает настолько, что видно поганенькую ее россыпь, - завтра идет она полноводная, богатая|Кн.1., Ч.3, XVIII}}

{{q|Падко бабье [[сердце]] на жалость, на ласку|Кн.1., Ч.3, XXII}}

{{q|Баба - [[кошка]]: кто погладил - к тому и ластится|Кн.1., Ч.3, XXIV}}

 

{{q|Если б Григорий ходил к жалмерке Аксинье, делая вид, что скрывается от людей, если б жалмерка Аксинья жила с Григорием, блюдя это в относительной тайне, и в то же время не отказывала бы другим, то в этом не было бы ничего необычного, хлещущего по глазам. Хутор поговорил бы и перестал. Но они жили, почти не таясь, вязало их что-то большое, не похожее на короткую связь, и поэтому в хуторе решили, что это преступно, безнравственно, и хутор прижух в поганеньком выжиданьице: придет Степан — узелок развяжет.}}