Рождественская песнь в прозе: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Строка 23:
===Строфа третья===
{{Q|Цитата=Люди неробкого десятка, кои кичатся тем, что им сам черт не брат и они видали виды, говорят обычно, когда хотят доказать свою удаль и бесшабашность, что способны на все — от игры в орлянку до человекоубийства, а между этими двумя крайностями лежит, как известно, довольно обширное поле деятельности.
|Оригинал=Gentlemen of the free-and-easy sort, who plume themselves on being acquainted with a move or two, and being usually equal to the time-of-day, express the wide range of their capacity for adventure by observing that they are good for anything from pitch-and-toss to manslaughter; between which opposite extremes, no doubt, there lies a tolerably wide and comprehensive range of subjects.}}
{{Q|Цитата=С появлением гуся началась такая суматоха, что можно было подумать, что гусь самая редкая птица из всех пернатых — чудо, в сравнении с которым чёрный лебедь самая заурядная вещь. И действительно, гусь был большой редкостью в этом доме. Заранее приготовленный в кастрюльке соус мистрисс Крэтчит нагрела до того, что он шипел, Пётр во всю мочь хлопотал с картофелем, мисс Белинда подслащивала яблочный соус, Марта вытирала разогретые тарелки. Взяв Тайни-Тима, Боб посадил его за стол рядом с собой на углу стола. Два маленьких Крэтчита поставили стулья для всех, не забыв, впрочем, самих себя и, заняв свои места, засунули ложки в рот, чтобы не просить гуся раньше очереди.
| |||