Цитаты о Сергее Есенине: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
MarkErbo (обсуждение | вклад) страница о Есенине |
MarkErbo (обсуждение | вклад) →Цитаты в прозе: перенос из статьи Есенин |
||
Строка 5:
== Цитаты в прозе ==
{{Q|Крестьянин Рязанской губ... 19 лет. Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные. Язык. Приходил ко мне 9 марта 1915.|Автор=[[Александр Блок]]<ref>С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х т. / Вступ. ст., сост. и коммент А. Козловского. — М.: Худож. лит., 1986. — Т. 1. — С. 174.</ref>|Комментарий=Блок в дневнике о первой встрече с Есениным.}}
{{Q|Есенин, обращаясь к старикам родителям, не без хвастовства говорит, что он, прежде шлепавший босиком по лужам, теперь щеголяет в цилиндре и лакированных башмаках. Правда, цилиндра я никогда не видал, хоть и верю, что это не образ «[[имажинизм|имажиниста]]», но реальность. Зато лакированные башмаки наблюдал воочию, также пестрый галстук и модный пиджак. Все это украшает светлого, хорошенького паренька, говорящего нараспев, рязанского Леля, Ивана-счастливца наших [[сказка|сказок]]. За сим следует неизбежное, ― то есть [[Вадим Габриэлевич Шершеневич|Шершеневич]], чью ставку, «имажинизм», должен выручить [[талант]]ливый, ох, какой талантливый, подпасок; диспуты, литературное озорство, словом, цилиндр, хотя бы и предполагаемый, растет и пожирает милую курчавую головку. Но, да позволено будет [[портрет]]исту, пренебрегая живописью костюма, цилиндром, «имажинизмом» и хроникой московских скандалов, заняться лицом поэта. Сразу от скотоводства небесного мы переходим к земному, к быту трогательному и унылому, к хулиганству озорника на околице [[деревня|деревушки]], к любви животной, простой, в простоте мудрой. Ах, как хорошо [[Акмеизм|после Абиссинии]] или [[символизм|Версаля]] попасть прямо в [[Рязань|Рязанскую]]. Есенин гордо, но и горестно называет себя «последним поэтом деревни». Его стихи ― проклятье «железному гостю», городу. Тщетно бедный дуралей жеребенок хочет обогнать [[паровоз]]. Последняя схватка и ясен конец.<ref>''[[Илья Григорьевич Эренбург|Эренбург И.Г.]]'' «Портреты современных поэтов». — СПб.: Журнал «Нева», 1999 г.</ref>|Автор=[[Илья Григорьевич Эренбург|Илья Эренбург]], «Портреты современных поэтов», 1922}}
{{Q|...Стихи его ударяли по сердцам лихостью отчаяния, бились безысходной нежностью и безудержной решимостью защищать кулаками и кровью свое право на печаль, песню и гибель.|Автор=В. С. Чернявский «Три эпохи встреч»<ref>С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х т. / Вступ. ст., сост. и коммент А. Козловского. — М.: Худож. лит., 1986. — Т. 1. — С. 224.</ref>|Комментарий=Популярная в настоящее время фраза. В оригинале: впечатления от одного из последних выступлений Есенина в Петербурге в 1924 г.}}
{{Q|Есенина я знал давно — лет десять, двенадцать.
<...>
Потом стали мне попадаться есенинские строки и стихи, которые не могли не нравиться, вроде:
::Милый, милый, смешной дуралей...<ref>Из малой поэмы «[[s:Сорокоуст (Есенин)|Сорокоуст]]». </ref> и т. д.
::[[Небо]] — колокол, месяц — язык...<ref name="Иордан">Неточные цитаты из малой поэмы «[[s:Иорданская голубица (Есенин)|Иорданская голубица]]».</ref> и др.
Есенин выбирался из идеализированной [[Деревня|деревенщины]], но выбирался, конечно, с провалами, и рядом с
::Мать моя родина,
::Я большевик...<ref name="Иордан" />
появлялась апология «[[Корова|коровы]]». Вместо «памятника Марксу» требовался коровий памятник<ref>Маяковский перефразирует следующий отрывок из «[[s:Кличи Марии (Есенин)|Ключей Марии]]»: «Средства напечатления образа грамотой старого обихода должны умереть вообще... Вот потому-то нам так и противны занесенные руки [[маркс]]истской опеки в идеологии сущности искусства. Она строит руками рабочих памятник Марксу, а крестьяне хотят поставить его корове». </ref>. Не молоконосной корове а-ля Сосновский, а корове-символу, корове, упершейся рогами в паровоз.
Мы ругались с Есениным часто, кроя его, главным образом, за разросшийся вокруг него [[имажинизм]].
Потом Есенин уехал в [[США|Америку]] и еще куда-то и вернулся с ясной тягой к новому.
К сожалению, в этот период с ним чаще приходилось встречаться в милицейской хронике, чем в поэзии. Он быстро и верно выбивался из списка здоровых (я говорю о минимуме, который от поэта требуется) работников поэзии.
В эту пору я встречался с Есениным несколько раз, встречи были элегические, без малейших раздоров.
<...>
Последняя встреча с ним произвела на меня тяжелое и большое впечатление. Я встретил у кассы Госиздата ринувшегося ко мне человека с опухшим лицом, со свороченным галстуком, с шапкой, случайно держащейся, уцепившись за русую прядь. От него и двух его темных (для меня, во всяком случае) спутников несло спиртным перегаром. Я буквально с трудом узнал Есенина. С трудом увильнул от немедленного требования пить, подкрепляемого помахиванием густыми червонцами. Я весь день возвращался к его тяжелому виду и вечером, разумеется, долго говорил (к сожалению, у всех и всегда такое дело этим ограничивается) с товарищами, что надо как-то за Есенина взяться. Те и я ругали «среду» и разошлись с убеждением, что за Есениным смотрят его друзья — есенинцы.
Оказалось не так. [[Самоубийство|Конец Есенина]] огорчил, огорчил обыкновенно, по-человечески. Но сразу этот конец показался совершенно естественным и логичным. Я узнал об этом ночью, огорчение, должно быть, так бы и осталось огорчением, должно быть, и подрассеялось бы к утру, но утром газеты принесли предсмертные строки:
::В этой жизни умирать не ново,
::Но и жить, конечно, не новей.<ref>Из стихотворения «[[s:До свиданья, друг мой, до свиданья (Есенин)|До свиданья, друг мой, до свиданья...]]».</ref>
После этих строк смерть Есенина стала литературным фактом.|Автор=[[Владимир Маяковский]] «Как делать стихи?» (1926)<ref>С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х т. / Вступ. ст., сост. и коммент А. Козловского. — М.: Худож. лит., 1986. — Т. 2. — С. 358—360.</ref>|Комментарий=По поводу стихотворения «[[s:Сергею Есенину (Маяковский)|Сергею Есенину]]» (1925)}}
{{Q|Хорошо помню Есенина в пору его увлечения [[имажинизм]]ом. Имажинизм в то время расцветал тепличным, но довольно пышным цветком. Десятки поэтов и поэтесс были увлечены этим модным направлением. Есенин с видом молодого пророка горячо и вдохновенно доказывал мне незыблемость и вечность теоретических основ имажинизма. ― Ты понимаешь, какая великая вещь ''и-мажи-низм!'' Слова стерлись, как старые монеты, они потеряли свою первородную поэтическую силу. Создавать новые слова мы не можем. Словотворчество и заумный язык ― это чепуха. Но мы нашли способ оживить мертвые слова, заключая их в яркие поэтические образы. Это создали мы, имажинисты.<ref name="Есенин">«С.А.Есенин в воспоминаниях современников». В двух томах (том 1). ― М.: «Художественная литература», 1986 г.</ref>|Автор=[[:W:Кириллов, Владимир Тимофеевич|Владимир Кириллов]], «Встречи с Есениным», 1926}}
{{Q|Но в то же самое время, когда он оформил свои [[идея|идеи]], он создал движение, которое для него сыграло большую роль. Это движение известно под именем [[имажинизм]]а. В страстной статье в «Красной газете» [[Борис Андреевич Лавренёв|Борис Лавренев]] обрушился на тогдашнюю компанию Есенина, на имажинистов, называя их «дегенератами», а Есенина «казненным» ими. Это не совсем верная концепция, и даже совсем неверная. Конечно, и тогдашний (и позднейший) быт Есенина сыграл свою роль в его преждевременной гибели. Близоруко видеть в имажинизме и имажинистах только губительный быт. Имажинизм сыграл гораздо более крупную роль в развитии Есенина. Имажинизм был для Есенина своеобразным университетом, который он сам себе строил. Он терпеть не мог, когда его называли пастушком, Лелем, когда делали из него исключительно крестьянского поэта. Отлично помню его бешенство, с которым он говорил мне в 1921 году о подобной трактовке его. Он хотел быть европейцем. Словом, его [[талант]] не умещался в пределах песенки деревенского пастушка. Он уже тогда сознательно шел на то, чтобы быть первым российским поэтом. И вот в имажинизме он как раз и нашел противоядие против деревни, против пастушества, против уменьшающих личность поэта сторон деревенской жизни. В имажинизме же была для Есенина еще одна сторона, не менее важная: бытовая. Клеймом [[глупость|глупости]] клеймят себя все, кто видит здесь только кафе, разгул и озорство. Быт имажинизма нужен был Есенину больше, чем желтая кофта молодому [[Владимир Маяковский|Маяковскому]]. Это был выход из его пастушества, из мужичка, из поддевки с гармошкой. Это была его революция, его освобождение. Здесь была своеобразная [[Оскар Уайльд|уайльдовщина]]. <ref name="Есенин" />|Автор=[[Сергей Митрофанович Городецкий|Сергей Городецкий]], «О Сергее Есенине», 1926}}
| |||