Георгий Владимирович Иванов: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Строка 17:
{{Q|Вечер ''<у [[Лариса Михайловна Рейснер|Ларисы Рейснер]]>'' был безобразный, что и говорить. Но шагая домой через Троицкий мост, я вспомнил усмешку моего недавнего [[ночь|ночного]] собеседника, и мне казалось, что, может быть, именно такими поминками был бы доволен этот [[несчастье|несчастный]] [[человек]].<ref name="Зимы"></ref>{{rp|76}}|Автор=}}
{{Q|Точнее, поэт ― «князь Сергей Г.» Нежный, нежнейший, лирический [[поэт]]. Пишет о [[цветы|цветах]], ветках, [[чиж]]иках… «Точно грустный чижик в клетке, Я сижу один…» Читая [[стихи]], бас, недавно гудевший ― «пустяки… гангрена… ампутировала… », ― смягчается. Может быть, в самом деле эта [[душа]], бесстрашная в окровавленной операционной, чувствует себя робким чижиком: «Вдыхая аромат душистого [[левкой|левкоя]], В вечерней тишине…» Поэта [[Сергей Митрофанович Городецкий|Сергея Г.]] «открыл» и приобщил к литературному высшему обществу [[Николай Гумилёв|Гумилёв]].<ref>''Иванов Г.'' Мемуарная проза. М.: «Захаров», 2001 г. (по изд.: Георгий Иванов. Петербургские зимы. Париж: Книжное дело «La Source» 1928 г.</ref>|Автор= }}
{{Q|[[Александр Блок|Блок]] и [[Николай Гумилёв|Гумилев]] ушли из жизни, разделенные взаимным непониманием. Блок считал поэзию Гумилева искусственной, теорию [[акмеизм]]а ложной, дорогую Гумилеву работу с молодыми поэтами в литературных студиях вредной. Гумилев, как поэт и человек, вызывал в Блоке отталкивание, глухое раздражение. Гумилев особенно осуждал Блока за «[[Двенадцать]]». Помню фразу, сказанную Гумилевым незадолго до их общей смерти, помню и холодное, жестокое выражение его лица, когда он убежденно говорил: «Он (т.е. Блок), написав «Двенадцать», вторично распял [[Христос|Христа]] и еще раз расстрелял [[Николай I|Государя]]». Я возразил, что, независимо от содержания, «Двенадцать», как стихи, близки к гениальности. ― «Тем хуже, если гениальны».|Автор=}}
 
==== «Китайские тени» ====