Станислав Лем: различия между версиями

[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
1)перенёс; - неск. трюизмов (3 были без АИ) и неточных переводов Душенко, 2) прочёл почти ВСЕ переведённые произведения (550,кр. неск.недоступ. ст.
и ~25 неперев., 3)в Киклевич,Кожинова.Польский язык.2011 назван Ст. Ежи Лем—ошибка пошла в Рунет; 4)б.ч. цит. с АИ в q:pl:Stanisław Lem#Inne неоригинальны
Строка 34:
Я хотел успокоить людей, которые трепыхались, нанизанные на остроконечные углы улиц.<ref name="я12">перевод: В. И. Язневич, 2012</ref>|Автор=«День седьмой» (Dzień siódmy), 1946}}
 
{{Q|— Не прикидывайся! Где все остальные из этого дома?—Уже были ваши — их уже забрали, — начинает Хана, но высокий блондин со смуглым лицом и синими девичьими глазами широко и злорадно улыбается. Белые зубы влажно поблескивают.
{{Q|
— Не ври! Говори, где они спрятались! Говори сейчас же, а то… — Он снимает с плеча небрежно висевший автомат. Железное колечко дула чёрно и холодно заглядывает в бледное лицо Ханы. Немец зажмуривает глаза. Девушка сжимает губы.
Не прикидывайся! Где все остальные из этого дома?
— Но никого нет… — говорит она наконец беспомощно и по-детски.
 
Уже были ваши — их уже забрали, — начинает Хана, но высокий блондин со смуглым лицом и синими девичьими глазами широко и злорадно улыбается. Белые зубы влажно поблескивают.
 
Не ври! Говори, где они спрятались! Говори сейчас же, а то… — Он снимает с плеча небрежно висевший автомат. Железное колечко дула чёрно и холодно заглядывает в бледное лицо Ханы. Немец зажмуривает глаза. Девушка сжимает губы.
 
Но никого нет… — говорит она наконец беспомощно и по-детски.
Немец делает неуловимо быстрое движение карабином, и девушка, получив удар стволом в лицо, неловко падает на пол. Она медленно садится, плюёт кровью с выбитыми зубами. Трое высоких вооруженных мужчин берут её в грозное кольцо холодно изучающих взглядов. <…>
— У нас нет времени! — кричит он резко, подходя к Хане так быстро, словно хочет наступить большим ботинком ей на грудь. Девушка съёживается. Комом к горлу подкатывает тошнотворный страх.
 
— Скажешь — так останешься, а нет — заберём тебя, — решает блондин.
У нас нет времени! — кричит он резко, подходя к Хане так быстро, словно хочет наступить большим ботинком ей на грудь. Девушка съёживается. Комом к горлу подкатывает тошнотворный страх.
 
Скажешь — так останешься, а нет — заберём тебя, — решает блондин.
Лицо его прекрасно, мужественное, такое, как на цветных обложках немецких журналов.<ref name="я12"/>|Автор=«Укромное место» (Placówka), 1946}}
 
Строка 58 ⟶ 51 :
{{Q|Ложа привратника пустовала с тех пор, как миссис Бримбл, владелица пансионата, отказалась принять на это место великого князя Михаила Фёдоровича. Из холла к лестнице вела когда-то красная, а теперь пропитанная нечистотами дорожка. <…>
Напротив первой двери на потертой дорожке красовалась отвратительная лужица.
— Опять пограничный инцидент? — слабым голосом спросил президент.
 
Опять пограничный инцидент? — слабым голосом спросил президент.
Как он был измучен всем этим — лестницей, политикой, всей этой властью.
— Это не инцидент, а подлое нарушение границы! Вот смотрите: у этого бордюра [[w:Правительство Польши в изгнании|начинается территория Речи Посполитой]]. Сто раз говорил этому пьянице, чтобы рыгал на собственную территорию. Нет, ему надо наблевать напротив резиденции нашей высшей власти! <…> Это юрисконсульт Министерства заграничной торговли королевства Румыния. Господин президент, чаша нашего терпения переполнилась, на этот раз правительство должно предпринять самые энергичные шаги!
 
— Ну хорошо, какой-нибудь демарш или, скажем, нота.
Это не инцидент, а подлое нарушение границы! Вот смотрите: у этого бордюра [[w:Правительство Польши в изгнании|начинается территория Речи Посполитой]]. Сто раз говорил этому пьянице, чтобы рыгал на собственную территорию. Нет, ему надо наблевать напротив резиденции нашей высшей власти! <…> Это юрисконсульт Министерства заграничной торговли королевства Румыния. Господин президент, чаша нашего терпения переполнилась, на этот раз правительство должно предпринять самые энергичные шаги!
— Нет, этого мало. Необходим ультиматум!
 
— Ну, наверное, не будем дискутировать о государственных делах на лестнице?
Ну хорошо, какой-нибудь демарш или, скажем, нота.
— Почему нет, если здесь проходит наша граница!! <…> Если и на этот раз святотатственное покушение на нашу суверенность, это пятно на нашей чести не будет смыто соответствующими действиями, диктуемыми высшими интересами государства, я буду вынужден, господин президент, вместе со всем кабинетом, подать в отставку!
 
— Третий кабинет на этой неделе?.. <…> Ну да, так легче всего, конечно. Кабинет подаёт в отставку, завтра надо платить за квартиру — как она на нас уже смотрит, эта госпожа Бримбл! — а откуда? Казна пуста, на представительские расходы осталось девять пенсов, вчера ещё было полтора шиллинга, но ваш любимчик, министр чрезвычайной почты и телеграфа, всё забрал и всё до гроша профукал в тире луна-парка. Я ещё понял бы, если бы это военный министр или кто-нибудь из Генерального штаба… Конечно, мы не можем пока устраивать маневры, но почтмейстер?! <…> Завтра вы уже будете тем или иным министром нового кабинета и не захотите иметь никакой ответственности за деятельность предыдущего, но я, я, я! <…>
Нет, этого мало. Необходим ультиматум!
— Только должен предупредить, что если я подам в отставку, то половина членов моего Комитета уже не вернется назад. У нас есть возможность занять более выгодные места. Существенно более выгодные! Я закончил.
 
— Знаю. Слышал. На здоровье. Отказываетесь от высоких государственных должностей для того, чтобы один стал помощником кондитера, другой — гонцом на посылках.
Ну, наверное, не будем дискутировать о государственных делах на лестнице?
— И никаким не гонцом, — огрызнулся премьер, — а чиновником, ведущим корреспонденцию.
 
— Действительно! Да я всё знаю. Будете надписывать конверты, наклеивать на них марки и относить на почту.
Почему нет, если здесь проходит наша граница!! <…> Если и на этот раз святотатственное покушение на нашу суверенность, это пятно на нашей чести не будет смыто соответствующими действиями, диктуемыми высшими интересами государства, я буду вынужден, господин президент, вместе со всем кабинетом, подать в отставку!
— Прощайте. Советую вам как следует подумать о последствиях ваших несдержанных речей, — холодно произнёс премьер, вставая.|Оригинал=Loża portiera była pusta od czasu, kiedy mrs. Brimble, właścicielka pensjonatu, wymówiła posadę Wielkiemu Księciu Michałowi Fiodorowiczowi. Z hallu ciągnął się w górę niegdyś czerwony, teraz przesiąknięty brudem chodnik. <…>
 
Третий кабинет на этой неделе?.. <…> Ну да, так легче всего, конечно. Кабинет подаёт в отставку, завтра надо платить за квартиру — как она на нас уже смотрит, эта госпожа Бримбл! — а откуда? Казна пуста, на представительские расходы осталось девять пенсов, вчера ещё было полтора шиллинга, но ваш любимчик, министр чрезвычайной почты и телеграфа, всё забрал и всё до гроша профукал в тире луна-парка. Я ещё понял бы, если бы это военный министр или кто-нибудь из Генерального штаба… Конечно, мы не можем пока устраивать маневры, но почтмейстер?! <…> Завтра вы уже будете тем или иным министром нового кабинета и не захотите иметь никакой ответственности за деятельность предыдущего, но я, я, я! <…>
 
Только должен предупредить, что если я подам в отставку, то половина членов моего Комитета уже не вернется назад. У нас есть возможность занять более выгодные места. Существенно более выгодные! Я закончил.
 
Знаю. Слышал. На здоровье. Отказываетесь от высоких государственных должностей для того, чтобы один стал помощником кондитера, другой — гонцом на посылках.
 
И никаким не гонцом, — огрызнулся премьер, — а чиновником, ведущим корреспонденцию.
 
Действительно! Да я всё знаю. Будете надписывать конверты, наклеивать на них марки и относить на почту.
 
Прощайте. Советую вам как следует подумать о последствиях ваших несдержанных речей, — холодно произнёс премьер, вставая.|Оригинал=Loża portiera była pusta od czasu, kiedy mrs. Brimble, właścicielka pensjonatu, wymówiła posadę Wielkiemu Księciu Michałowi Fiodorowiczowi. Z hallu ciągnął się w górę niegdyś czerwony, teraz przesiąknięty brudem chodnik. <…>
Naprzeciw pierwszych drzwi wytarty chodnik pokrywała obrzydliwa kałuża.
— Znowu incydent graniczny? — spytał prezydent słabym głosem.
 
Znowu incydent graniczny? — spytał prezydent słabym głosem.
Zmęczyło go to wszystko, schody, polityka, w tej chwili dość miał już panowania.
To nie incydent, ale nikczemne naruszenie granicy! Proszę, niech pan patrzy: tu, przy tej listwie, zaczyna się terytorium Rzeczypospolitej. Sto razy mówiłem temu pijanicy, żeby rzygał na własnym terytorium, nie, on musi wymiotować naprzeciw siedziby naszych najwyższych władz! <…>
— Radca prawny ministerstwa handlu zagranicznego królestwa Rumunii. Panie prezydencie, czara naszej cierpliwości wypełniła się, tym razem rząd musi przedsięwziąć najenergiczniejsze kroki!
— No dobrze, jakieś demarche, powiedzmy, czy nota.
— Nie, to za mało. Potrzebne jest ultimatum!
— Ale nie będziemy chyba dyskutowali na schodach spraw państwowych?
— Dlaczego nie, jeśli tu biegnie nasza granica!! <…> Jeżeli i tym razem świętokradczy zamach na naszą suwerenność, ta plama na naszym honorze nie zostanie zmyta właściwymi krokami, dyktowanymi przez najwyższą rację stanu, będę zmuszony, panie prezydencie, Wlraz z całym gabinetern podać się do dymisji!
— Trzeci gabinet w tym tygodniu...? <…> No tak, to najłatwiejsze, oczywiście. Gabinet podaje się do dymisji, pojutrze trzeba zapłacić komorne — jak ona już patrzy, ta pani Brimble! — a skąd? skarb pusty; na cele reprezentacji zostało dziewięć pensów — wczoraj było jeszcze półtora szylinga, ale pański pupil, minister poczt i telegrafów najzwyczajniej zabrał wszystko i co do grosza wypukał na strzelnicy w Lunaparku. Rozumiem jeszcze, żeby to minister wojny, czy ktoś ze sztabu generalnego..... ostatecznie, chwilowo nie możemy robić manewrów... ale poczciarz!? <…> Jutro będzie pan takim czy owakim ministrem nowego gabinetu i nie zechce podjąć najmniejszej odpowiedzialności za działalność poprzedniego... ale ja, ja, ja! <…>
— Tylko zaznaczam, że kiedy podamy sit do dymisji połowa członków mego gabinetu już tu nie wróci. Uzyskaliśmy możliwości otrzymania korzystnych stanowisk. Nader korzystnych! Skończyłem.
— Wiem. Słyszałem. Proszę bardzo. Rezygnujecie z najwyższych godności państwowych po to, żeby jeden został pomocnikiem cukiernika drugi — gońcem na posyłki…
— Nie żadnym jakimś gońcem mam być — warknął premier — lecz urzędnikiem, prowadzącym korespondencję..
— Rzeczywiście! Mam lepsze informacje.. Będzie pan koperty adresował, znaczki naklej ał 'i odnosił na pocztę.
— Żegnam pana. Niech się pan dobrze zastanowi nad swoimi nieobliczalnymi słowami rzekł chłodno premier wstając.<ref>[http://mbc.malopolska.pl/dlibra/docmetadata?id=59072&from=publication Przekrój, 1955, 539 (7 VIII)], S. 5-6.</ref>|Комментарий=перевод: В. И. Борисов, 2012|Автор=«Сон президента» (Sen prezydenta), 1955}}
 
{{Q| ''Пэт Роберт Кэвиш'': главный герой, близкий коллега по профессии [[w'':Филип Марлоу|Филипа Марлоу]];
Radca prawny ministerstwa handlu zagranicznego królestwa Rumunii. Panie prezydencie, czara naszej cierpliwości wypełniła się, tym razem rząd musi przedsięwziąć najenergiczniejsze kroki!
''Кирилл (ака Криспин) К. Mэйстерс'': покойник, излучающий богатство;
 
''Милфорд Крис Уошер'': друг жертвы, у которого разорвалось сердце;
No dobrze, jakieś demarche, powiedzmy, czy nota.
''доктор Эдгар Джонстон'': все дороги ведут в его клинику;
 
''кладбище Паддельтропс'': сюда ведут все дороги из клиники доктора Джонстона;
Nie, to za mało. Potrzebne jest ultimatum!
''Амбер Памбер 19'': злополучный адрес (лечебный стационар доктора Джонстона, затем автором был переведён на бульвар Плэсид);
 
''Центральный банк (ака Централ Ипсилон Банк)'': трудно из него что-либо вытянуть;
Ale nie będziemy chyba dyskutowali na schodach spraw państwowych?
''Фонд Гопстопера'': подозрительная фирма, что видно даже из названия;
 
''Браунер'': дежурный редактор;
Dlaczego nie, jeśli tu biegnie nasza granica!! <…> Jeżeli i tym razem świętokradczy zamach na naszą suwerenność, ta plama na naszym honorze nie zostanie zmyta właściwymi krokami, dyktowanymi przez najwyższą rację stanu, będę zmuszony, panie prezydencie, Wlraz z całym gabinetern podać się do dymisji!
''Нэнси Прэнси'': барменша, у который был слишком длинный язык;
 
''миссис Кормик'': яркое доказательство того, что нельзя выпить дважды один и тот же стакан;
Trzeci gabinet w tym tygodniu...? <…> No tak, to najłatwiejsze, oczywiście. Gabinet podaje się do dymisji, pojutrze trzeba zapłacić komorne — jak ona już patrzy, ta pani Brimble! — a skąd? skarb pusty; na cele reprezentacji zostało dziewięć pensów — wczoraj było jeszcze półtora szylinga, ale pański pupil, minister poczt i telegrafów najzwyczajniej zabrał wszystko i co do grosza wypukał na strzelnicy w Lunaparku. Rozumiem jeszcze, żeby to minister wojny, czy ktoś ze sztabu generalnego..... ostatecznie, chwilowo nie możemy robić manewrów... ale poczciarz!? <…> Jutro będzie pan takim czy owakim ministrem nowego gabinetu i nie zechce podjąć najmniejszej odpowiedzialności za działalność poprzedniego... ale ja, ja, ja! <…>
''Зузанна Уошер'': не так бела, как её рисуют;
 
''Пимпардула'': первый самолёт вылетает туда в 7.30;
Tylko zaznaczam, że kiedy podamy sit do dymisji połowa członków mego gabinetu już tu nie wróci. Uzyskaliśmy możliwości otrzymania korzystnych stanowisk. Nader korzystnych! Skończyłem.
''Сто восемнадцатое шоссе, 93-й мильный камень'': будьте внимательны на поворотах;
 
''Мирдифирди-авеню'': место в Нью-Йорке, где можно перекусить;
Wiem. Słyszałem. Proszę bardzo. Rezygnujecie z najwyższych godności państwowych po to, żeby jeden został pomocnikiem cukiernika drugi — gońcem na posyłki…
''мисс Пинглларс & Томми Пинглларс'': яблоко от яблони не далеко падает;
 
''Мэйфаир 617'': абонентский ящик для контактов;
Nie żadnym jakimś gońcem mam być — warknął premier — lecz urzędnikiem, prowadzącym korespondencję..
''[[Уильям Фолкнер]] ака Ф.К. Хартли'': наверняка убийца, но неизвестно кого;
 
''Мамбер Драмбер'': офис следственного отдела Нью-Йоркской полиции;
Rzeczywiście! Mam lepsze informacje.. Będzie pan koperty adresował, znaczki naklej ał 'i odnosił na pocztę.
''лейтенант Драммонд'': бывший партнёр Кэвиша, работающий в государственном секторе;
 
''Хопс Клопс'': здесь главный герой паркует запасной автомобиль;
Żegnam pana.. Niech się pan dobrze zastanowi nad swoimi nieobliczalnymi słowami rzekł chłodno premier wstając.<ref>[http://mbc.malopolska.pl/dlibra/docmetadata?id=59072&from=publication Przekrój, 1955, 539 (7 VIII)], S. 5-6.</ref>|Комментарий=перевод: В. И. Борисов, 2012|Автор=«Сон президента» (Sen prezydenta), 1955}}
''Карел Аддамс'': трагическая своими последствиями ошибка;
 
''счётчик Гейгера, стетоскоп'': стандартное оснащение каждого частного детектива.|Комментарий=Список действующих лиц, пародирующий таковые для многих детективов. Рукопись этого неудавшегося романа, которая, в отличие от б.ч. остальных, не была уничтожена писателем, опубликована в Польше в первом посмертном Собрании сочинений Лема<ref>Lem S. Sknocony kryminał. Dzieła, Tom XVI. — Warszawa: Agora SA, 2009, s. 4–127.</ref>. Перевод и примечание: В. И. Язневич, 2015<ref>Станислав Лем. Чёрное и белое. — М.: АСТ, 2015. — С. 213-4.</ref>|Автор=«Очень неудачный детектив», 1960}}
{{Q|Пэт Роберт Кэвиш: главный герой, близкий коллега по профессии [[w:Филип Марлоу|Филипа Марлоу]];
Кирилл (ака Криспин) К. Mэйстерс: покойник, излучающий богатство;
Милфорд Крис Уошер: друг жертвы, у которого разорвалось сердце;
доктор Эдгар Джонстон: все дороги ведут в его клинику;
кладбище Паддельтропс: сюда ведут все дороги из клиники доктора Джонстона;
Амбер Памбер 19: злополучный адрес (лечебный стационар доктора Джонстона, затем автором был переведён на бульвар Плэсид);
Центральный банк (ака Централ Ипсилон Банк): трудно из него что-либо вытянуть;
Фонд Гопстопера: подозрительная фирма, что видно даже из названия;
Браунер: дежурный редактор;
Нэнси Прэнси: барменша, у который был слишком длинный язык;
миссис Кормик: яркое доказательство того, что нельзя выпить дважды один и тот же стакан;
Зузанна Уошер: не так бела, как её рисуют;
Пимпардула: первый самолёт вылетает туда в 7.30;
Сто восемнадцатое шоссе, 93-й мильный камень: будьте внимательны на поворотах;
Мирдифирди-авеню: место в Нью-Йорке, где можно перекусить;
мисс Пинглларс & Томми Пинглларс: яблоко от яблони не далеко падает;
Мэйфаир 617: абонентский ящик для контактов;
[[Уильям Фолкнер]] ака Ф.К. Хартли: наверняка убийца, но неизвестно кого;
Мамбер Драмбер: офис следственного отдела Нью-Йоркской полиции;
лейтенант Драммонд: бывший партнёр Кэвиша, работающий в государственном секторе;
Хопс Клопс: здесь главный герой паркует запасной автомобиль;
Карел Аддамс: трагическая своими последствиями ошибка;
счётчик Гейгера, стетоскоп: стандартное оснащение каждого частного детектива.|Комментарий=Список действующих лиц, пародирующий таковые для многих детективов. Рукопись этого неудавшегося романа, которая, в отличие от б.ч. остальных, не была уничтожена писателем, опубликована в Польше в первом посмертном Собрании сочинений Лема<ref>Lem S. Sknocony kryminał. Dzieła, Tom XVI. — Warszawa: Agora SA, 2009, s. 4–127.</ref>. Перевод и примечание: В. И. Язневич, 2015<ref>Станислав Лем. Чёрное и белое. — М.: АСТ, 2015. — С. 213-4.</ref>|Автор=«Очень неудачный детектив», 1960}}
 
{{Q|... люди, равнодушные к математике, глухие к ней, всегда казались мне калеками! Они беднее на целый мир такой мир! Они даже не догадываются, что он существует! Математическое построение — это безмерность, оно ведёт, куда хочет, человек будто создаёт его, а в сущности лишь открывает ниспосланную неведомо откуда [[платон]]овскую идею, восторг и бездну, ибо чаще всего она ведёт никуда...|Оригинал=... ludzie pozbawieni matematyki — głusi na nią — wydawali mi się zawsze kalekami! Ubożsi o taki świat! Nawet go nie przeczuwający! Taka konstrukcja matematyczna to ogrom — prowadzi, dokąd chce, człowiek niby stwarza ją, a w gruncie rzeczy odkrywa tylko zesłaną, niewiadomo skąd, ideę platońską, zachwyt i przepaść — bo najczęściej prowadzi do nikąd…|Комментарий=перевод: В. П. Ковалевский, 1963, 1993|Автор=«Формула Лимфатера» (Formuła Lymphatera), 1961}}
Строка 162 ⟶ 131 :
* «[[Археология киберпространства]]», 1994
* «[[Отрывок автобиографии: моё приключение с футурологией]]», 1995
:::''ЗдесьВ этом разделе также приводятся несколько наиболее важных общих выдержек из других источников, о которых есть статьи в Викицитатнике.''
 
{{Q|В военные и послевоенные времена я подрабатывал в качестве автомобильного механика, которому анатомия автомобиля известна без эмоций и по существу так же, как анатомия женского тела гинекологу, и у которого автомобильный стриптиз в гараже не вызывает волнения или головокружения.<ref>Примечание В. И. Язневича // Станислав Лем. Тобина // Полдень, XXI век — 2012. — № 8. — С. 145.</ref>|Автор=1957}}
Строка 191 ⟶ 160 :
 
{{Q|[[w:pl:Stanisław Bereś|Станислав Бересь]]: … ''на симпозиуме INSTRAT строго научным методом при участии выдающихся учёных различных специальностей обсуждалась содержательная ценность гипотез, нашедших выражение в вашем творчестве.'' <…>
— Немцы были чрезвычайно основательны, поэтому методично взялись за работу и все доступные на немецком языке сочинения (девяносто процентов того, что я написал) подвергли компьютерному анализу и выбрали колоссальное количество идей. Дискуссия показала, <…> что значительное большинство моих концепций могут найти подтверждение в дальнейшем развитии тех ветвей науки, распространение которых в середине шестидесятых годов ещё казалось фантастическим видением. Часть их уже осуществилась, часть оказалась очень близка к этому, а ещё часть перешла из сферы фантазий в сферу гипотез. То есть в познавательных категориях {{comment|направление главного удара|сказано по-русски}} было выбрано правильно. О литературной ценности я не говорю, потому что в этом контексте её следует трактовать почти так же, как «упаковку» различных концепций или тезисов, <…> — как {{comment|Gedankenexperimente|мысленные эксперименты (нем.)}}.|Комментарий=гл. «Изучать мир»}}
 
Немцы были чрезвычайно основательны, поэтому методично взялись за работу и все доступные на немецком языке сочинения (девяносто процентов того, что я написал) подвергли компьютерному анализу и выбрали колоссальное количество идей. Дискуссия показала, <…> что значительное большинство моих концепций могут найти подтверждение в дальнейшем развитии тех ветвей науки, распространение которых в середине шестидесятых годов ещё казалось фантастическим видением. Часть их уже осуществилась, часть оказалась очень близка к этому, а ещё часть перешла из сферы фантазий в сферу гипотез. То есть в познавательных категориях {{comment|направление главного удара|сказано по-русски}} было выбрано правильно. О литературной ценности я не говорю, потому что в этом контексте её следует трактовать почти так же, как «упаковку» различных концепций или тезисов, <…> — как {{comment|Gedankenexperimente|мысленные эксперименты (нем.)}}.|Комментарий=гл. «Изучать мир»}}
 
==О Леме и его творчестве==
Строка 216 ⟶ 184 :
[[Категория:Эссеисты по алфавиту]]
[[Категория:Критики по алфавиту]]
[[Категория:Сатирики]]
[[Категория:Сатирики Польши]]