Собачье сердце: различия между версиями

* Мы к вам, профессор, и вот по какому делу...делу…

*  — Позвольте, а что вы будетее делать с трупами кошек?<br /> — На польты пойдут!

*  — Вы не хотите помочь голодающим детям?!<br /> — Нет. Не хочу

*  — Откуда у вас шрам на лбу, потрудитесь объяснить даме.<br /> — Я на колчаковских фронтах ранен был!

* Все пойдет как по маслу: сначала  — по вечерам  — пение, потом в сортирах лопнут трубы…

* Сегодня мы работать не будем: кролик издох, а в Большом  — «Аида».

* Довольно обидны Ваши слова… Что я  — каторжник, чтоб «шляться»?

* Со Пскова я  — странница  — пришла собачку говорящюю посмотреть

*  — Папа  — судебный следователь…<br /> — Дак это же дурная наследственность!

* Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стёкла, потушила все лампы? Да её вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? <…> Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах. Значит, когда эти баритоны кричат «бей разруху!»  — Я смеюсь. <…> Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займётся чисткой сараев  — прямым своим делом,  — разруха исчезнет сама собой.

*  — Еда, Иван Арнольдович, штука хитрая. Есть нужно уметь, а представьте себе  — большинство людей вовсе есть не умеют. Нужно не только знать что съесть, но и когда и как. <…> И что при этом говорить. <…> Если вы заботитесь о своём пищеварении, мой добрый совет  — не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И  — боже вас сохрани  — не читайте до обеда советских газет.<br />  — Гм… Да ведь других нет. <br /> — Вот никаких и не читайте.