Анна Каренина: различия между версиями

«'''Анна Каренина'''» — роман [[Лев Николаевич Толстой|Льва Толстого]], написанный в 1873—1877 годах.

 

* '''«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.»''' ''(Часть I, Гл. I)''

* «Всё смешалось в доме Облонских.» ''(Часть I, Гл. I)''

* «Левин помнил, как в то время, когда Николай был в периоде набожности, постов, монахов, служб церковных, когда он искал в религии помощи, узды на свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все с ужасом и омерзением отвернулись.» ''(Часть I, Гл. XXIV)''

 

* «Он знал очень хорошо, что в глазах Бетси и всех светских людей он не рисковал быть смешным. Он знал очень хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще свободной женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней женщине и во что бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна…» ''(Часть II, Гл. IV)''

* «Я не могу думать о вас и о себе отдельно. Вы и я для меня одно» ''(Часть II, Гл. VII)''

* «На Вареньке она поняла, что стоило только забыть себя и любить других, и будешь спокойна, счастлива и прекрасна. И такою хотела быть Кити…» ''(Часть II, Гл. XXXIII)''

 

* «… для Дарьи Александровны сбылись хотя отчасти ее ожидания, хотя не спокойной, но удобной деревенской жизни. Спокойною с шестью детьми Дарья Александровна не могла быть. Один заболевал, другой мог заболеть, третьему недоставало чего-нибудь, четвертый выказывал признаки дурного характера, и т. д. и т. д. Редко, редко выдавались короткие спокойные периоды. Но хлопоты и беспокойства эти были для Дарьи Александровны единственно возможным счастьем. Если бы не было этого, она бы оставалась одна со своими мыслями о муже, который не любил ее. Но кроме того, как ни тяжелы были для матери страх болезней, самые болезни и горе в виду признаков дурных наклонностей в детях, — сами дети выплачивали ей уж теперь мелкими радостями за ее горести. Радости эти были так мелки, что они незаметны были, как золото в песке, и в дурные минуты она видела одни горести, один песок; но были и хорошие минуты, когда она видела одни радости, одно золото.» ''(Часть III, Гл. VII)''

* '''«Притворство в чем бы то ни было может обмануть самого умного, проницательного человека: но самый ограниченный ребенок, как бы оно ни было искусно скрываемо, узнает его и отвращается.»''' ''(Часть III, Гл. IX)''

* '''«Левин уже давно сделал замечание, что когда с людьми бывает неловко от их излишней уступчивости, покорности, то очень скоро сделается невыносимо от их излишней требовательности и придирчивости.»''' ''(Часть III, Гл. XXXII)''

 

* «Она была совсем не та, какою он видел ее первое время. И нравственно и физически она изменилась к худшему. Она вся расширела, и в лице ее, в то время как она говорила об актрисе, было злое, искажавшее ее лицо выражение. Он смотрел на нее, как смотрит человек на сорванный им и завядший цветок, в котором он с трудом узнает красоту, за которую он сорвал и погубил его.» ''(Часть IV, Гл. III)''

* «Кто хочет результата, тот допускает и средства.» ''(Часть IV, Гл. VI)''

* '''«Спасать можно человека, который не хочет погибать; но если натура вся так испорчена, развращена, что самая погибель кажется ей спасением, то что же делать?»''' ''(Часть IV, Гл. XII)''

 

* «Если вы любите свое чадо, то вы, как добрый отец, не одного богатства, роскоши, почести будете желать своему детищу; вы будете желать его спасения, его духовного просвещения светом истины. Не так ли? Что же вы ответите ему, когда невинный малютка спросит у вас: „Папаша! кто сотворил все, что прельщает меня в этом мире, — землю, воды, солнце, цветы, травы?“ Неужели вы скажете ему: „Я не знаю“? Вы не можете не знать, когда господь Бог по великой милости своей открыл вам это. Или дитя ваше спросит вас: „Что ждет меня в загробной жизни?“ Что вы скажете ему, когда вы ничего не знаете? Как же вы будете отвечать ему? Предоставите его прелести мира и дьявола? Это нехорошо!» ''(Часть V, Гл. I)''

* «Люди, которые делать ничего не могут, должны делать людей, а остальные — содействовать их просвещению и счастию.» ''(Часть V, Гл. II)''

* «Он понял, что она не только близка ему, но что он теперь не знает, где кончается она и начинается он» ''(Часть V, Гл. XIV)''

 

* «Только в самое первое время в Москве те странные деревенскому жителю, непроизводительные, но неизбежные расходы, которые потребовались от него со всех сторон, поражали Левина. Но теперь он уже привык к ним. С ним случилось в этом отношении то, что, говорят, случается с пьяницами: первая рюмка — колóм, вторая соколóм, а после третьей — мелкими пташечками.» ''(Часть VII, Гл. II)''

* «— Вы говорите — нравственное воспитание. Нельзя себе представить, как это трудно! Только что вы побороли одну сторону, другие вырастают, и опять борьба. Если не иметь опоры в религии, — помните, мы с вами говорили, — то никакой отец одними своими силами без этой помощи не мог бы воспитывать.» ''(Часть VII, Гл. IV)''

* «Моя любовь всё делается страстнее и себялюбивее, а его всё гаснет и гаснет, и вот отчего мы расходимся, и помочь этому нельзя. У меня всё в нём одном, и я требую, чтоб он весь больше и больше отдавался мне. А он всё больше и больше хочет уйти от меня. Мы именно шли навстречу до связи, а потом неудержимо расходимся в разные стороны. И изменить этого нельзя. Он говорит мне, что я бессмысленно ревнива, и я говорила себе, что я бессмысленно ревнива; но это неправда. Я не ревнива, а я недовольна…» ''(Часть VII, Гл. XXX)''

 

* «То, что он называл своими убеждениями, было не только незнание, но что это был такой склад мысли, при котором невозможно было знание того, что ему нужно было.» ''(Часть VIII, Гл. VIII)''

* «Без знания того, что я такое и зачем я здесь, нельзя жить. А знать я этого не могу, следовательно нельзя жить» (Часть VIII, Гл. IX)

* «Это чувствуется в воздухе, это чувствуется сердцем» ''(Часть VIII, Гл. XVI)''

 

* Я? Ты находишь? Я не странная, но я дурная. Эх, бывает со мной. Мне все хочется плакать. Это очень глупо, но это проходит. — Так мне из Петербурга не хотелось уезжать, а теперь отсюда не хочется.

 

* Верно, о любви? Они не знают, как это невесело, как низко… Бульвар и дети. Три мальчика бегут, играя в лошадки. Сережа! И я все потеряю, и не возвращу его. Да, все потеряю, если он не вернется. Он, может быть, опоздал на поезд и уже вернулся теперь. Опять хочешь унижения! Нет, я войду к Долли и прямо скажу ей: я несчастна, я стою того, я виновата, но я все-таки несчастна, помоги мне. Эти лошади, эта коляска — как я отвратительна себе в этой коляске — все его; но я больше не увижу их.

 

{{Q|...[[Жизнь]] моя теперь, вся моя жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, какою была прежде, но имеет несомненный смысл [[Добро|добра]], который я властен вложить в нее!|Автор=|Комментарий=Последняя фраза романа.}}

 

* Да, Алабин давал обед на стеклянных столах, да, - и столы пели: Il mio tesoro, и не Il mio tesoro, а что-то лучше, и какие-то маленькие графинчики, и они же женщины.

 

* Совсем нет, отчего ты так презираешь нас с Матвеем?

 

 

 

[[Категория:Романы по алфавиту]]