Пётр I Великий

• - Хотим Петра Алексеевича...

И еще хриплый голос: - Хотим царем Ивана... На голос кинулись люди, и он затих, и громче закричали в толпе: "Петра, Петра!"

• Время считать - себя обманывать. Пусть его помедленней летит над Россией, потише... (Дума до Петра)
• Не мила, не уютна была русская земля - хуже всякой горькой неволи, - за тысячу лет исхоженная лаптями, с досадой ковыряемая сохой, покрытая пеплом разоренных деревень, непомянутыми могилами. Бездолье, дичь.
• Древней скукой веяло от этих витиеватых грамот, рабьими стонами вопили жалобы. Лгала, воровала, насильничала, отписывалась уставною вязью стародавняя служилая Русь, кряхтела съеденная вшами и тараканами неповоротная толща.
• Чай, все-таки боязно, - вдруг это мы - и к ним. (Великое посольство)
• Принесло ясна сокола! Прощай, значит, сон да дрема, - опять надевай машкерку. А отвечать за стрелецкие бунты? за нешибкую войну с татарами? за пустую казну? за все дела, кои вот-вот собирались начать, да как-то еще не собрались. Батюшки, беда! (бояре о Петре)
• Непонятный, весь чужой, подмененный, - улыбался так, что сердца захватывало холодом...
• Ужасом была охвачена вся страна. Старое забилось по темным углам. Кончалась византийская Русь. В мартовском ветре чудились за балтийскими побережьями призраки торговых кораблей.
• Становой хребет государству - мы... Разори нас, - и государства нет, жить незачем... Холопами, что ли, царь, будешь управлять? (бояре Петру)
• Умер Лефорт. От радости в Москве не знали, что и делать.
• Это - человек очень хороший и вместе очень дурной. В нравственном отношении он - полный представитель своей страны. (Знастная иностранная дама о Петре)
• С горя ездили в оперу, дивились. (Великое посольство)
• Крал, конечно, хотя - в меру, по совести, и - хоть режь его - никогда в воровстве не сознавался. (боярин о слуге)
• И быть бы тогда воле, народ бы жил вольно и богато... Не поддержали... Народ слабый, одно - горланить горазд.
• И все пошло по-старому. Ничего не случилось. Над Москвой, над городами, над сотнями уездов, раскинутых по необъятной земле, кисли столетние сумерки - нищета, холопство, бездолье.
• Что за Россия, заклятая страна, - когда же ты с места сдвинешься?
• ... учили [стрелять из пушек] строго: Федор Зоммер даром жалованья получать не хотел. Было уже не до потехи. Много побили в полях разного скота и перекалечили народу.
• Вяло махнув платком, дьяк опять задремал. Скучное настало время - ни челобитчиков, ни даров. Москва опустела, - стрельцы, дети боярские, помещики, все ушли в поход, в Крым. Только - мухи да пыль, да мелкие казенные дела.
• Фрау Шимепльпфениг, удовлетвоенная и счастливая, плыла в огромных юбках, как сорокапушечный корабль, разукрашенный флагами.
• Кончились городки и сторожки, вошли в степи Дикого поля. Зной стоял над пустынной равниной, где люди брели по плечи в траве. Кружились стервятники в горячем небе. По далекому краю волнами ходили миражи. Закаты были коротки - желты, зелены. Скрипом телег, ржаньем лошадей полнилась степь. Вековечной тоской пахнул дым костров из сухого навоза. Быстро падала ночь. Пылали страшные звезды. Степь была пуста - ни дорог, ни троп.
• И вот - о Господи, пресвятые угодники! - не на стульчике где-нибудь золоченом с пригорочка взирает на забаву царь, нет! - царь, в вязаном колпаке, в одних немецких портках и грязной рубашке, рысью по доскам везет тачку...
• Отцы и деды нерушимой стеной стояли вокруг царя, оберегали, чтоб пылинка али муха не села на его миропомазанное величие. Без малого как бога живго, выводили к народу в редкие дни, блюли византийское древнее великолепие... А это что? А этот что же вытворяет? С холопами, как холоп, как шпынь ненадобный, бегает по доскам, бесстыдник, - трубка во рту с мерзким зелием, еже есть табак... основу шатает.
• Завтра в Москву ехать, - мне это хуже не знаю чего... Бармы надевай, полдня служба, полдня сиди на троне с братцем - ниже Соньки... У Ванечки-брата из носу воняет. Морды эти боярские, сонные, - так бы сапогом в них и пхнул... Молчи, терпи... Царь!
• За окнами шумел ветер, летя через тысячеверстные равнины, лесную да болотную глушь, лишь задерет солому на курной избе, да повалит пьяного мужика в сугроб, да звякнет мерзлым колоколом на покосившейся колокольне.
• ... наложить по две деньги дани на пару лаптей, - вот и побьем хана...

Легко стало боярам. Решили дело. Иные вытирали пот, иные вертели пальцами, отдувались. Иные от облегчения пускали злого духа в шубу.

• Озлобленно, праздно, голодно шумел огромный город.
• Петруша, богом тебя молим: покажись во всем царском сане, прикрикни... По царю соскучились,- топни ножкой, а уж мы подсобим...
• Нынче опять - воля...
• Всем надоело,- скорее бы кто-нибудь кого-нибукдь сожрал: Софья ли Петра, Петр ли Софью... лишь бы что-нибудь утвердилось.
• Как сон из памяти,- уходила власть, уходила жизнь. (Софья)
• У вас каждый тянет врозь, а до государства никому дела нет, одному прибытки дороги, другому честь, иному - только чрево набить... Народа такого дикого сыскать можно разве в Африке. Ни ремеслов, ни войска, ни флота... Одно - три шкуры драть, да и те худые. (Лефорт Петру)
• Всем рядовым стрельцам за верность - по одному рублю без землицы.
• Новые министры <...> выбили и приказов одних дьяков с подьячими и посадили других и стали думать и править по прежнему обычаю. Перемен особенных не случилось. Только в кремлевском дворце ходил в черных соболях, властно хлопал дверями, щепотно стучал каблуками Лев Кириллович вместо Ивана Милославского.
• Страна, где население добывает себе пропитание плутовством, есть дурная страна... Русские купцы молятся Богу, чтобы он помог им ловчее обмануть, они называют это ловкостью. О, я хорошо знаю эту проклятую страну.. Сюда нужно приходить с оружием под полой... (англичанин Сидней)
• Было первым и важнейшим делом,- так сидеть в благолепном молчании, хранить чин и обычай. Об эту незыблемость пусть разбиваются людские волны - суета сует. Довольно искушений и новшеств. Оплот России здесь,- пусть победнее будем, да истинны... А в остальном бог поможет...
• Русская страна страшная, Петер... Ее, как шубу, - вывернуть, строить заново... (Лефорт)
• У нас не вор - значит, глуп, и честь - не в чести, честь только б над другими величаться.