Очарованный принц: различия между версиями

'''«Очарованный принц»'''  — вторая часть дилогии Леонида Соловьёва «Повесть о [[Ходжа Насреддин|Ходже Насреддине]]», написанная около 1950 года. Впервые опубликована в 1956 году, а в 1966 году дилогия была опубликована в одной книге, под общим названием «Повесть о Ходже Насреддине».

* По виду это был самый обыкновенный нищий, ничем не отличавшийся от своих бесчисленных собратьев, что во множестве сновали по базару, бродили по улицам, густо роились вокруг мечетей, гробниц и прочих священных мест, способствующих размягчению сердец правоверных, а главное  — ослаблению завязок на их кошельках.

* ...… если бы она вдруг утонула в реке,  — спаси нас Аллах и помилуй от подобного случая!  — то я бы пошел искать ее тело не вниз по течению, а вверх!

* Гюльджан вздохнула, на ее ресницах повисла слеза. Ходжа Насреддин понял: глина ее сердца размягчена  — время вертеть гончарный круг своей хитрости и лепить горшок замысла.

* Он запер дом большим медным замком, припер калитку изнутри двумя толстыми жердями  — и затем, нисколько не тревожась о дальнейшей сохранности своего имущества, выехал через пролом в заборе на дорогу.

* Научись же наконец верить в чудеса  — ты, ежедневно созерцающий их и даже творящий сам!

* Здесь уместно вспомнить слова веселого бродяги и пьяницы Хафиза, избитого толпой на Ширазском базаре за насмешливый отзыв о несравненных газелах поэта Хафиза: "«О мое славное имя  — раньше ты принадлежало мне, теперь я принадлежу тебе; в былое время я радовался, что ты бежишь впереди меня на многие дни пути, а ныне желал бы привязать гири к твоим ногам; я  — конь, а ты  — мой жестокий всадник с тяжелой плетью в руке! Так оборачивается для человека на этой скорбной земле даже его слава  — во вред и тягость ему!.."»

* Эта болезнь мучила его <хана> жестоко и не отступала, несмотря на дружные уверения дворцовых лекарей, что она с каждым днем слабеет и скоро исчезнет совсем. Лекари не лгали хану, они только не договаривали, что исчезнет она вместе с ним...ним…

* Ночью хан вызвал вельможу к себе в опочивальню. Беседа была очень короткой, причем слова исходили только от одной стороны, в то время как другая по необходимости ограничивалась лишь поклонами, встопорщиванием усов, закатыванием глаз, воздеванием рук к небу и прочими словозаменительными телодвижениями (без которых, воистину, сыны и дщери человеческие испытывали бы порой непреодолимые трудности в делах служебных, а наипаче  — супружеских).

*  — Кости, лошади, базар, а для меня...меня… для меня нет места в твоем жестоком сердце!  — закончила она с горькой обидой,  — может быть, даже и не притворной, ибо женщины умеют убеждать в искренности своей лжи не только мужчин, но и самих себя, что придает их коварствам особую силу.

* ...… однако мы верим, что они уж больше не попадали на помол в ту достославную мельницу, где воды своекорыстий вертят колеса хитростей, где валы честолюбии приводят в движение зубчатки доносов и жернова зависти размалывают зерна лжи...лжи…

* Тропа кружит и вьется, готовая в иных местах пересечь самое себя  — часто путники, разделенные двумя часами пути, переговариваются друг с другом без усилия  — один сверху, а второй снизу.

* больше у Сафара ничего не было  — ни дома, ни сада, ни поля, а дрожал он так, словно хранил в подвалах слитки золота. Нищий, он обладал другим бесценным сокровищем  — свободой, но пользоваться ею не умел; он сам держал себя на цепи, сам связал крылья своей души! От нищеты он взял ее плотскую часть, то есть лишения, а от богатства  — духовную, то есть вечный страх; и в том и в другом случае он избрал для себя наихудшее.

* Здесь мы должны заметить, что в те времена по мусульманскому миру ходило множество таких историй; были даже мудрецы, писавшие толстые книги об этом, а в Багдаде объявился некий Аль-Фарух-ибн-Абдаллах, уверявший, что сам на себе испытал целый ряд превращений: сначала  — в пчелу, затем  — из пчелы в крокодила, из крокодила  — в тигра, и, наконец, опять в самого себя...себя… Одного только превращения никогда не испытал упомянутый Аль-Фарух: из плута в честного человека  — но это разговор особый и здесь неуместный; вернемся в хибарку.

* Так всегда бывает во дворцах: те, которые возвели царя на трон  — удаляются, вперед выходят льстецы.

*  — Ты не почувствуешь никакой боли. Даже и не заметишь, как станешь уже блохой. На один только день, а завтра я верну тебе человеческий облик,  — Ходже Насреддину хотелось спать, и он старался поскорее выпроводить гостя,  — Сейчас я принесу волшебный состав.

* Есть индийская сказка: одному человеку аллах сказал: "«Проси у меня все, что хочешь, и я дам тебе, но с одним условием  — что соседу твоему дам вдвое больше. Если тебе усадьбу, то ему ,— две, если тебе коня ,— то ему пару. Что хочешь ты получить?" » — "«Всемогущий, прошу тебя,  — ответил этот человек,  — вынь у меня один глаз!.."»